– Да, на недельку…
– В Москву?
– Кто тебе такое сказал?
Он действительно собирался ехать в Москву. И билет на самолет был уже на руках. Но на Оксану он посмотрел в праведном недоумении. Не правда это, в Оренбург он едет…
– Я знаю, что в Москву… К ней, к Рае…
– Какие глупости!
– Да ты не оправдывайся!.. Я тебя к себе не привязывала, ты сам оставил меня… Ты любишь ее. И люби… Она хоть жива?
– Да… – выдавил Антон. И, вздрогнув, спросил: – А почему ты спрашиваешь?
– Потому что ты должен загладить свою перед ней вину…
– Какую вину?
– Ты бросил ее… Из-за меня или нет, но ты ее бросил…
– Вообще-то она сама меня… нас бросила…
– Ты должен был поехать за ней. Или вернуть назад, или остаться там… Тимофей Евгеньевич приходил за нами. Значит, он приходил и за ней…
У Антона опустились руки… Где-то на задворках сознания гуляла мысль, что Рае может угрожать опасность, но близко он ее к себе не подпускал… А ведь он почти предал свою любовь. Не важно, что из-за Оксаны… Может, и не нужно ехать в Москву? У него своя жизнь. Пусть и нет в ней счастья, зато есть Оксана. А у Раи наверняка новый муж, дети…
– Ты должен поехать к ней, – прошептала Оксана. И закрыла глаза.
Она лежала без признаков жизни. Присмотревшись к ней, Антон даже подумал, что жена умерла. Похолодев от дурного предчувствия, он потянулся к ней. Рука была холодная, но пульс присутствовал. Просто Оксана заснула, исчерпав силы во время тяжелого для нее разговора. Может, она и не хотела, чтобы он ехал к Рае. Но и удерживать его она не могла…
Глава 24
Повод отшить Степнякова исчез вместе с ним самим. Субботу и воскресенье Рая провела в своем доме и в свое удовольствие. А на выставку приехала только в понедельник.
Признаться, программа мероприятия была обширной. Ее компания работала практически со всеми химзаводами, выставлявшими свою продукцию, и Рае пришлось встречаться с их представителями. Но с утра ее задержали дела, поэтому на выставку она приехала только после обеда. Вследствие чего не успела обойти всех поставщиков, и часть встреч пришлось запланировать на завтра.
Она выходила из павильона, когда сбоку внезапно вырос Дмитрий Пахомович. Взял ее под руку и вместе с ней направился к стоянке машин.
– Ты сегодня прекрасно выглядишь, – как ни в чем не бывало сказал он.
– Я всегда прекрасно выгляжу, – Рая порывисто высвободила руку.
– Кто бы сомневался… Но сегодня ты выглядишь особенно красиво. И даже жаль, что такая красота пропадает…
– Это ты о чем? – раздраженно спросила молодая женщина.
– Мужчины могли бы наслаждаться твоей красотой…
– Кому что, а вшивому баня… И хватит меня донимать. Кажется, я все сказала, чтобы тебя вразумить.
– Не все. Ты могла бы сказать мне про своего Бориса, и я бы отстал от тебя.
– Про кого? – встрепенулась Рая.
– Сказала бы, что любишь его нежно и трепетно, и я бы сразу отстал…
– Откуда ты про него знаешь? – не на шутку разволновалась молодая женщина.
– Про кого? – с садистским наслаждением спросил Степняков.
– Про Бориса!
– А кто это?
– Ты же сам про него только что сказал!
– Что я сказал?.. А чего ты так нервничаешь? Случилось что?
Коварная хитринка в глазах Степнякова наводила на мысль, что в рукаве у него припрятан серьезный козырь. В игре против Раи… Если он знает про Бориса, то игра становится очень опасной.
– Зачем ты морочишь мне голову?
– Да нет, я просто разговариваю… Кстати, я давно хотел пригласить тебя на ужин.
– Ну, если ты так настаиваешь…
Рая не сдавалась. Она хитрила. Она должна была узнать у Степнякова все, что ему известно про Антона, который действительно скрывался под именем Бориса… Может, он имел в виду какого-то другого Бориса. Или просто оговорился…
Степняков не скупился. Привез ее в престижный ресторан, сделал щедрый заказ. Устрицы, черная икра, фуа-гра… В общем, все из репертуара любителя произвести впечатление. Особенно Раю повеселило шампанское «Вдова Клико».
– Это что, намек? – спросила она, взглядом показав на бутылку в ведерке со льдом.
– На что?
– На вдову.
– Я еще не умер, чтобы ты смогла овдоветь.
– Насколько я помню, ты на мне еще не женился.
– Зато я уже сделал тебе предложение.
– Но я отказала.
– Ты можешь и передумать.
– А ты настырный.
– Натура такая… Я понимаю, ты еще совсем молодая, но я еще не старик.