Основатель

– Я говорил с Рогнедой, – заявил тот, опустив предисловие. – Если все сложится благополучно, через пару дней он будет у тебя.

– Они что-нибудь просили взамен? – спросил Кристоф.

Вьесчи хмыкнул:

– Не просили. Но были бы не против, если бы ты снял метку кадаверциан с мальчишки. Оборотни, насколько я понял, с удовольствием приняли бы его в семью, но, видимо, по их мнению, «печать» некроманта загрязняет его ауру.

– Не сомневаюсь, – пробормотал кадаверциан. – Передай им, что я благодарен за гостеприимство, оказанное моему протеже. Но знак убирать не стану.

– Передам, – равнодушно отозвался Рамон и, попрощавшись, отключился.

Кристоф убрал телефон и только теперь заметил, что место Риты пусто. Женщина деликатно ушла, оставив некроманта разбираться со своими делами, гораздо более значимыми, чем ее человеческие проблемы.

Глава 28

Знак Лугата

Философия учит нас хладнокровно относиться к несчастьям других.^[35]

19 марта

– А много кровных братьев погибло в авиакатастрофах?

Рамон, успевший задремать, открыл глаза и посмотрел на воспитанницу.

Сидящая рядом Дина внимательно изучала памятку, полагающуюся каждому пассажиру на случай непредвиденных ситуаций, хотя видела ее уже не в первый раз. Оглянулась в поисках запасного выхода. Потом проверила наличие под сиденьем спасательного жилета.

Рамон усмехнулся.

Нет, лететь она не боялась, но подходила к этому процессу весьма ответственно.

– Была пара неудачников. Но в приличном обществе об этом говорить не принято.

– Почему?

– Потому что великие бессмертные маги не имеют права гибнуть от такой банальности, как неисправный двигатель в машине, созданной людьми.

Дина помолчала, глядя на опущенную шторку иллюминатора, и задала вопрос, который, видимо, беспокоил ее больше, чем авиакатастрофы.

– Похоже, мы тоже начинаем подготовку к войне? Я думала, вьесчи будут держать нейтралитет. Как всегда.

– Несомненно, – отозвался Рамон задумчиво. – Вьесчи останутся в стороне. А Лугат – нет.

– Лугат? – Брови Дины удивленно поднялись, скрываясь за прямой челкой. – Но при чем здесь… ты же говорил, что их сила ушла.

– Наша сила, – наставительно произнес негоциант. – Ты – потомок древнего могучего клана, так что будь внимательнее к определениям.

Девушка вздохнула, но покладисто согласилась:

– Хорошо. Но у меня-то ее все равно нет. И вряд ли она появится.

– Посмотрим. – Рамон опустил спинку своего кресла и снова закрыл глаза.

Маленький частный самолет летел над Средиземным морем, с каждой минутой приближаясь к Африке. Небо казалось разделенным пополам. С одной стороны, в густой синеве поблескивали звезды, с другой – тлела тускло-оранжевая полоса солнца, стремящегося за убегающим от него лайнером. Внизу лежала бесконечная бархатная темнота, которая скоро должна была смениться яркими огнями Египта.

«Война», – повторил он мысленно. Ни о какой войне пока в открытую речи не шло. Хотя помощники главы негоциантов предвкушали будущую выгоду, которую вьесчи могли извлечь из противостояния кровных братьев. Так уже бывало раньше. Борьба кадаверциан и лудэра, нахтцеррет и лигаментиа, асиман и леарджини… Каждому из них требовалась информация, артефакты, способные усилить магию, человеческие ресурсы, деньги, союзники, посредники на переговорах… Все то, чем вьесчи обладали или могли достать. Реальный, четкий, логичный мир, к которому привык Рамон. Пусть и лишенный волшебства, но работающий по строгим неизменным законам. А теперь он собирался сам нарушить их…

Бесшумно приблизилась стюардесса:

– Господин де Кобреро, вам что-нибудь нужно?

Эта была новенькой. Раньше он летал с красавицей-боливийкой, похожей на экзотический цветок. Но пару недель назад ему пришлось отпустить девушку, решившую заняться устройством личной жизни. В отличие от нахтцеррет, которые предпочитали подписывать со смертными пожизненный контракт (даже если эта жизнь длилась всего несколько дней), вьесчи были более либеральны. Теперь негоцианта опекала стройная смуглая венесуэлка.

– Нет, ничего не нужно, спасибо, – ответил Рамон, глядя в ее лицо, светящееся нежным вниманием, и подумал, что, несмотря на свою любовь к грандиозным переменам в мире, остается консерватором в мелочах. А теперь придется привыкать к внешности новой красавицы.

Дина потребовала журналов и принялась рассматривать фотографии супермоделей в вечерних платьях…

---

35 Оскар Уайльд. Из застольных бесед.