Брат 2. Америка, бойся русских

Она покопалась в сумочке и показала несколько сторублевых купюр.

— О! Давай, милая, к нашему столу!.. — обрадовался Вася.

— Нет! — запротестовал Никита.

Альбина глянула на него так, что у него сразу пропала всякая охота мешать ей.

— Сядь, пожалуйста, к дверям, — сменила она гнев на милость.

И мягко, даже нежно улыбнулась ему. Никите оставалось лишь пожать плечами. И сесть поближе к дверям. Илье Григорьевичу это почему-то не понравилось. Никита видел, как тот озабоченно посмотрел сначала на Альбину, потом на него…

— Моя ставка копейка, ваша — пятьдесят рублей, — уточнила Альбина.

Она и Васе улыбалась. Эта улыбка делала ее наивной.

— Конечно, конечно…

Вася потасовал карты. Взялся за верхнюю.

— Черная, — назвала цвет Альбина.

— Красная…

— Черная…

— Красная… — довольно улыбнулся Вася.

— Снова черная…

Улыбка сошла с лица Васи. Он понял, какую игру повела Альбина. Она загоняла его в ловушку.

Она называла только черную масть. Оригинальный ход. Если бы до Никиты сразу дошло, что в колоде половина карт черной масти, а другая половина красной… А вот Альбина догадалась….

Она угадала ровно половину карт. Как и должно было быть.

— Подобьем итог? — спросила она.

Итог был неутешительным для Васи. Он задолжал Альбине четыреста семьдесят два рубля тридцать две копейки…

— Еще? — спросила Альбина. Вася побагровел от злости.

— Или, может, Никита сыграет. — Она многозначительно посмотрела на него. — Я ему одолжу денег… Или он не может отыграться…

— Нет-нет, — замахал руками Вася. — Мне уже к себе в купе надо, устал я тут с вами…

— Ну что ты, Василий!..

Никита понял, что у него есть возможность отыграться. И отпускать Васю он никуда не собирался.

— Да нет, Никита, пусть идет… — как будто заступилась за Васю Альбина. И тут же поставила ему подножку. — Пусть отдает твои деньги и проваливает…

Она по-прежнему улыбалась. Но эта была улыбка хищницы. Кошки, которая забавляется с мышкой…

— А я сказал, мне надо идти… Никита поднялся одновременно с Васей. Загородил ему путь.

— Эй, ты чего, пацан? — нахмурился тот.

— А ты чего?..

— Пропусти…

— Не пропущу…

— Дай мне…

Слово «пройти» он сказать не успел. Никита от всей души провел ему апперкот с правой. Клацнули челюсти. Вася хрюкнул, махнул руками, как крыльями — как будто собирался взлететь. И рухнул на «профессора».

Потом он долго приходил в себя. Сидел, прислонившись спиной к перегородке. И страдал. Голова кружилась, перед глазами явно все плыло. Нокаут без полной отключки.

— Повезло тебе, Вася, — усмехнулся Никита. — Мог бы и язык откусить…

— Никита, зачем вы так с человеком? — попенял ему «профессор». Он был бледен как мел, пальцы рук подрагивали.

— Извините, а как вас зовут? — спросила его Альбина.

Она не улыбалась. Не смотрела на собеседника. Она внимательно рассматривала карты, которыми играл Вася.

— Илья Григорьевич…

— А настоящее имя?..

— Это и есть настоящее…

— А мне кажется, вы нас обманываете… А почему ваш напарник такой глупый?..

— Напарник? — попробовал возмутиться «профессор».

Но Альбина как будто и не заметила этого. У нее оказалась потрясающая выдержка.

Она начала тасовать карты.

— Да, это ваш напарник… А может, и нет… Альбина посмотрела на Васю.

— Что ж вы, Василий, так мелко плаваете?.. Не догадались, четыре «шестерки» в колоду добавить. Оттого и прокол, да?..

Вася метнул на нее злой взгляд. И тут же покосился на Никиту. На его крепкие кулаки.

— А Никита у нас, между прочим, чемпион Москвы по боксу… Только вы, конечно, не думали, что он бросится на вас с кулаками. Он ведь и с виду добрый, и в душе тоже… А давайте, Василий, сыграем с вами, — резко перескочила она с одного на другое. — Вы будете угадывать, я открывать карту.

Альбина взяла со стола упаковку для карт, забрала из нее четыре «шестерки», смешала их с колодой.

— Сами понимаете, Василий, мой номер у вас уже не пройдет… Итак, ваши условия. Пятьдесят рублей против одной копейки… Начнем?..

Василий покачал головой. Не согласен.

— Скоро станция. Никита подержит вас в купе, а я схожу за милицией. Вас такой вариант устраивает?..

Никита поражался силе, которая сквозила в ее взгляде и в каждом слове.