Последняя Ева

– Кажется, дождь сейчас пойдет, – сказала Ева. – И холодно становится, вы чувствуете?

Она поежилась, застегнула верхнюю пуговицу на длинном светло-сером плаще и накинула широкий капюшон. Короткая стеганая куртка была расстегнута у Артема на груди, но он ее не застегнул, по-прежнему неподвижно стоя под склоненными ветками кустов и держа руки в карманах.

– Сбывается прогноз, – добавила Ева, снова пытаясь развеять неловкость молчания. – Жаль, конечно, что в Ясную Поляну не удалось съездить этой осенью. А вы читали что-нибудь Аксакова? – поинтересовалась она.

– Читал, – помедлив, произнес он. – Про Тему и Жучку. И про аленький цветочек.

Ева не могла понять, что звучит в его голосе, но чувствовала напряженность его интонаций. Он наконец щелкнул зажигалкой, закурил.

– Пойдемте, Артем, – сказала она. – Электричка в восемь, а сейчас уже половина седьмого. Пока соберемся, пока до станции дойдем…

– А откуда вы знаете, который час? – спросил он, поднимаясь перед Евой вверх по узкой тропинке. – Осторожно, Ева Валентиновна!

Ева не успела ответить на его вопрос, потому что оскользнулась на сырой земле и чуть не упала. Он быстро протянул ей руку, но Ева в последнюю секунду успела схватиться за куст, и его рука повисла в воздухе.

– Ниоткуда, – ответила Ева. – Я сама не понимаю, как это знаю. Просто чувствую, и все.

– Как цветок, – помолчав мгновение, сказал Артем.

– Или как курица! – засмеялась она. – Курица всегда в одно время на насест забирается. Во-он наши стоят, – помахала рукой Ева. – Слава Богу, никто не потерялся, кажется.

Разбредшиеся по лесу ребята постепенно собирались у «Избушки на курьих ножках». Но двое из них никак не появлялись, времени до электрички оставалось мало, Ева стала беспокоиться. Наконец показались из-за резного деревянного терема две пропавшие девочки, и все нестройной гурьбой отправились на станцию.

По дороге ребята умильно поглядывали на ту самую пристанционную забегаловку, в которой Ева когда-то пила кагор со шведами. Но, предупреждая их порыв, она громко сказала:

– Пожалуйста, ни шагу в сторону! Следующая электричка не скоро, не хотелось бы, чтобы всем пришлось ждать тех, кого мучит жажда!

Пожалуй, фразочка получилась слишком витиеватая для взрослых, в общем-то, парней, которым хочется пива. Но то ли они и сами собирались потерпеть до Москвы, то ли весь Евин беззащитный облик не позволял нормальному человеку обидеть эту Капитанскую Дочку, – во всяком случае, повздыхав, мальчики мужественно прошли мимо забегаловки.

Она радовалась сегодняшней поездке. И в самом деле, что-то неожиданное и хорошее было в этом дне, полном неяркого солнца, и в суровой церкви, и в пахнущем влажными листьями лесу… Еве нужна была сейчас поддержка, как воздух необходима, и она почему-то почувствовала ее в том, как прошел этот день.

Глава 14

Бабье лето в этом году оказалось совсем коротким. Уже в середине сентября дожди зарядили так безнадежно, что даже листья на городских деревьях не успели пожелтеть – сразу облетели под этими бесконечными ливнями. Зато в лесу полно было грибов, и отец радовался. Он любил ходить по лесу, но Еве всегда казалось, что папа словно стесняется бродить просто так, без видимой цели. Потому и любит, когда много грибов…

Родители привозили из Кратова огромные корзины опят, мама целыми вечерами занималась консервированием, Ева помогала, и время шло как-то незаметно.

Разве что Полинка немного беспокоила. То есть все было как будто бы хорошо: она училась в Строгановском, даже занятий, кажется, не пропускала, чего от нее вообще-то трудно было ожидать, и, что еще удивительнее, вечерами часто бывала дома.

Может быть, это как раз и беспокоило Еву: сестра всегда была стремительной, как рыжий вихрь, провести вечер дома было для нее проблемой – и вдруг… По утрам уходит в Строгановку, значит, пропускает любимое свое время работы, но и вечерами почему-то не берется за кисть.

Ева даже спросила ее об этом однажды.

– Мадемуазель Полин, а почему ты не рисуешь совсем?

Дело было утром, они завтракали на кухне. То есть это Ева завтракала, намазывала паштетом бутерброд, а Полинка только пила крепкий кофе, в который по детской привычке насыпала пять ложек сахара.

– Не хочется, – пожала она плечами. – А что, разве обязательно?

– Нет, раз не хочется – может, и необязательно, – ответила Ева. – Но вот именно и странно, что не хочется. Все-таки новая среда, впечатления. Только что с Казантипа своего вернулась – и не хочется… Почему?