Всесилие страсти

— А человек, боящийся Бога, умеет держать брюки на застежке. — И миссис Бланшар двинулась от них в сторону.

Неловкое молчание было прервано матерью Трейси.

— Если на этой неделе мы выберем ткань и фасон, я смогу сразу начать шить тебе подвенечное платье.

От необходимости отвечать Трейси избавил приход пастора.

— Я рад, что ты пришел сегодня на службу, Корт. Вы с Трейси выбрали чудесный день, чтобы объявить о вашей помолвке.

— Да, сэр.

— По-моему, правильно, что вы вместе.

— Трейси всегда выводила на поверхность лучшее, что есть во мне, сэр. — Корт невозмутимо смотрел на Трейси.

— С моей точки зрения, вы оба выводили друг друга из затруднительных обстоятельств на дорогу успеха. Ваши достижения могут вдохновить младших членов общины последовать вашему примеру. — Пастор пожал Корту руку и похлопал по плечу. — Мы счастливы приветствовать твое возвращение, сын мой. Почему бы нам не присоединиться к остальным в зале, чтобы ты мог объявить о помолвке всем? Пусть они порадуются вместе с тобой.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Сверни здесь. — Корт указывал на грунтовую дорогу, спускающуюся к реке Нуэсес. Знакомый речной запах был как дружеское приветствие, успокаивал. Последний час дался ему нелегко. — Я всегда приходил сюда, когда хотел побыть один и подумать.

Трейси вела свой седан по старой колее, между свисающими ветвями.

— А я думала, что ты приводил сюда девочек пообниматься.

— Я сам пустил эти слухи. Мужчине надо поддерживать свою репутацию. Да у меня и времени не было. Работал на ранчо, потом вкалывал у дока в больнице, тренировал баскетбольные команды, да еще твои уроки — тут зубы почистить едва успеваешь. Ты — первое существо женского пола, которое я пригласил сюда.

— А Кэйт?

— И ее не приводил. Тишина ей не нравилась.

Трейси ахнула, выехав на открытое место. Корта это не удивило: солнце сверкало на тихой воде не хуже ламп в операционной. Жужжали стрекозы, плескалась рыба. Напряжение дня немного отпускало.

— Здесь ничего не изменилось с того самого дня, когда док притащил меня сюда порыбачить и поговорить о профессии врача.

Выбравшись из машины, он сдернул с себя галстук заодно с пиджаком, затем расстегнул ремешки Джоша. Сухая трава шуршала у него под ногами, когда он шел к реке. Оглянулся на Трейси:

— Помнишь, как ты меня поймала здесь купающимся нагишом?

— Да. — Она покраснела.

— А сама пробовала?

— Нет. — Возмущение в ее тоне заставило его улыбнуться.

В первые одинокие годы в колледже он часто вспоминал этот день. А что, если бы он тогда вылез на берег, схватил ее и, шокированную его видом, поцеловал? Его удержали только дружеские чувства по отношению к ней, да еще то, что ее братья наверняка отлупили бы его.

Когда Корт учился в Мак-Маллене, он был лучшим учеником — большая шишка на ровном месте.

В колледже оказался одним из многих, барахтающихся в общей лохани, чтобы не утонуть. Не раз он задавался вопросом, а по себе ли выбрал дело и не лучше ли было остаться и устроить свою жизнь с какой-либо девушкой из местных. Несколько раз он хотел позвонить Трейси, набирал номер, но бросал трубку, не дождавшись соединения. Она верила, что он способен добиться своей цели стать врачом, и разочаровывать ее — и себя — не хотелось.

Прошло несколько лет, и ему встретилась Кэйт.

Она не только верила, что Корт станет врачом, но подталкивала его выше, считая, что из него выйдет хирург. В периоды сомнений в самом себе он цеплялся за ее веру. Во многом Кэйт заняла место Трейси. Подбадривала его, когда нагрузка становилась невыносимой.

До своего отъезда он мечтал, как купит у дока Финни этот участок и построит дом с окнами на реку, на любимое место рыбалки Финни. Но как-то вышло, что со временем все это вытеснили идеи Кэйт: жизнь в большом городе, шикарный кабинет, огромный дом и автомобили с прибамбасами. Он и не помнил, когда сменил курс и почему.

Вот уж автомобильные прибамбасы никогда для него ничего не значили. Как он ездил в школу на старом грузовичке, так и ездит на том же грузовичке сейчас.

Часовое пребывание в церковных яслях, очевидно, не утомило Джоша. Он весело прыгал у него на руках и удовлетворенно пел: «Дя-дя-дя».

При виде доверчивой улыбки сына его сердце смягчилось. Неужели всего неделю назад он раздумывал, не отдать ли Джоша для усыновления?

Он вспомнил, как осветилось личико ребенка радостью, когда он забирал его из яслей, и прижал мальчика крепче. Это Трейси надо благодарить, что между ними нет больше пропасти.