В плену сомнений

— Полагаю, мы сегодня закончим установку оборудования для вашего мотоцикла. И вы сможете спокойно уехать. — Клай направился к своей яхте.

— Готов поспорить, я получу ее быстрее, чем вы, Дин.

Клай застыл. Как же он хотел выбить зубы этому напыщенному ослу. Но его сердце грела одна мысль: Андреа не спала с Тоби Хейнесом. И Клай сделает все, чтобы так было и впредь.

Теперь ей приходилось уклоняться от поцелуев Тоби. И в этом тоже был виноват Клай.

Как она могла думать о Тоби, да и вообще о каком-либо другом мужчине, когда все мысли занимал Клай! Каждое прикосновение к нему, каждый взгляд пробуждали воспоминания о том, как им было хорошо вместе…

Андреа посмотрела на Клая, сидевшего за рулем автомобиля.

Он выглядел великолепно в шикарном костюме песочного цвета. Рубашка его была расстегнута на две пуговицы, и в вороте виднелась загорелая грудь.

— Похоже, тебе не терпится, чтобы наши вынужденные свидания быстрее закончились, — произнесла Андреа.

Клай заглушил мотор.

— А ты всем этим явно наслаждаешься?

— Да. Однако нам не нужно так торопиться. За нами ведь никто не гонится.

— Ты бы хотела, чтобы я торчал у себя на яхте, раскладывая пасьянсы, пока ты наслаждаешься обществом Хейнеса каждый вечер?

Она не встречалась с Хейнесом каждый вечер, но Клаю об этом знать не обязательно.

— Вовсе нет. Но ты мог бы навестить своих родителей. Твой отец постоянно спрашивает о тебе. Ты здесь уже тридцать дней, но так и не поговорил с ним.

Лицо Клая застыло. Рывком отрыв дверь, он схватил Андреа за руку и потянул за собой. Она попыталась вырвать свою руку из его горячей ладони, но Клай не выпустил ее. Чтобы не устраивать прилюдно сцен, ей пришлось буквально бежать за ним.

Вскоре они оказались у белоснежной кареты, украшенной цветами. Их встретил извозчик.

— Доброе утро. Мисс Монтгомери, мистер Дин, добро пожаловать.

Поднявшись в карету, Андреа замерла, увидев на сиденье одну розу нежного персикового цвета — она всегда любила именно такие розы, они напоминали ей небо в момент рассвета.

Клай сел очень близко от нее, небрежно забросив руку на спинку сиденья у нее за спиной.

Достав бутылку шампанского и ловко откупорив ее, извозчик разлил его по бокалам и, передав их Андреа и Клаю, повернулся к лошадям.

Склонившись к Андреа, Клай чуть приподнял свой бокал.

— За наше прошлое и наше будущее.

Карета, цветы, тост… Все это заставляло сердце девушки таять. Но Андреа не могла позволить себе вновь попасть под обаяние Клайтона Дина.

Лучший способ развеять этот романтический настрой — спросить Клая о причине его бегства восемь лет назад. Но для того, чтобы задать этот вопрос, Андреа потребовался второй бокал шампанского и целых пятьдесят минут тихого разговора с Клаем.

— Почему ты уехал? Что я такого сделала? — вырвалось у Андреа, когда до конца прогулки остались считанные минуты.

Клай резко повернул голову и внимательно посмотрел на нее.

— Ничего.

— Перестань, Клай. Мы же оба знаем, что это не так.

Клай устало закрыл глаза.

— В этом нет твоей вины, Андреа.

— Тогда почему?

— Оставь это в прошлом.

— Я не могу. Если бы ты впутался в какую-нибудь нехорошую историю или просто в очередной раз поссорился с отцом, я бы узнала об этом от Джозефа.

Клай напрягся.

— Он никогда тебе ничего не рассказывал?

— Ни слова. Поэтому я поняла, что это все из-за меня.

Его рука нервно дернулась, едва не расплескав шампанское.

— Черт возьми, ты в этом не виновата, Андреа.

— Тогда объясни мне, в чем истинная причина. Я тогда даже не знала, что ты приехал из Нового Орлеана, пока секретарша не спросила меня, почему ты так быстро уехал. — Андреа повернулась к нему лицом. — Клай, почему ты не зашел ко мне, чтобы поздороваться? Ведь мы не виделись до этого долгие месяцы.

Он застыл в неподвижности, не смея взглянуть на нее.

— Я не могу тебе ответить.

— Ты просто проснулся тем утром и решил уехать?

Клай взглянул на нее, и Андреа едва не задохнулась, увидев невыносимую муку в его глазах.

По какой бы причине он ее ни бросил, для него это, наверное, было ужасно трудно.

— Андреа, ты ни в чем не виновата. Я говорю правду.

Она очень хотела верить ему. Но долгие годы одиночества и молчание Джозефа говорили ей, что Клай лжет.

— Когда-то ты доверял мне, Клай, — грустно произнесла она.