Неподходящая женщина

Когда они вошли в дом на пляже, Алексеус с отстраненным видом извинился, сказал, что он должен проверить электронную почту, и удалился.

Кэрри поплелась в спальню с ужасным чувством. В первый раз с момента их встречи показалось, что радужный мыльный пузырь вот-вот лопнет.

Алексеус смотрел на экран ноутбука, ничего не видя. Его метод оказался эффективным, определенно. Жестоко, но эффективно. Он недвусмысленно дал понять всем — его нет в списке лотов на ярмарке женихов. Анастасия, вполне естественно, поняла намек. Неприятно, но, по крайней мере, ему удалось убедить ее, что он совсем не подходящий для нее муж. Мать кипит гневом, недовольством, осуждением. Очень неприятно. Нехорошо, что Кэрри, как обычно, привлекла внимание всех мужчин, но завтра они уедут, и она никогда не встретит никого из них.

Алексеус оглянулся вокруг — какая безвкусная роскошь!

Чем скорей мы уедем отсюда, тем лучше! Ему стало спокойней.

Он живет, как хочет, как ему нравится. Сейчас можно надеяться, что мать поймет и примет это, перестанет досаждать ему и навязывать богатых наследниц.

Алексеус закрыл ноутбук.

Завтра утром на Сардинию, с Кэрри! Больше никаких помех. И продолжится та жизнь, которую он выбрал, которую он хочет ? без осложнений, без давления.

Только с Кэрри.

Мужчина направился в спальню. Кэрри спала, лежа в позе зародыша. Впервые он решил не будить ее. Именно сейчас ему не нужен был секс. Хотелось только подержать ее в объятьях.

Чтобы ему стало хорошо.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Кэрри перевернулась на живот. Она лежала на пляжном топчане перед домом, подставляя спину утреннему, а потому еще ласковому солнцу. Она была одна и впервые радовалась этому. Накануне вечером ей пришлось принять таблетку, чтобы справиться со стучащей в висках болью после сурового испытания — обеда на вилле. Таблетка подействовала почти моментально, и она не знала, приходил ли Алексеус. На рассвете, когда солнце уже пробивалось сквозь неплотно опущенные жалюзи, он, присев на корточки у кровати, легонько потряс ее плечо и сказал:

— Я иду на виллу. Скоро вернусь, и мы сразу отправимся на Сардинию.

Сквозь дрему она уловила напряжение в его голосе, но вопросов задавать не стала. И теперь была в тревоге, хотя думать совсем не хотелось. И немного тошнило. Вероятно, вчерашнее суровое испытание повлияло не только на душевное состояние, а на организм тоже. Жаль, что все так. Совсем не хочется этих ощущений, ведь она неправдоподобно счастлива: лежит на средиземноморском пляже, а не тащит в Лондоне лямку тягостной, плохо оплачиваемой работы — разве можно сравнить?

И уж совсем неправдоподобное счастье — Алексеус со мной...

Раньше при мысли о нем Кэрри непременно ощущала тепло внутри. Сейчас — нет. Вместо этого перед мысленным взором возник его мрачный профиль, каким она его видела, когда они летели сюда из Италии.

Легкий плеск воды и скрип гальки заставили ее приподняться и взглянуть через плечо. Лифчик ее бикини немного опустился, приоткрыв верхнюю часть груди. Солнце слепило глаза, и Кэрри увидела только силуэт высокого, мускулистого, незнакомого мужчины. Он шагнул к ней.

— А, вот она где, прелестная красотка Алексеуса, вся такая голенькая, сексуальная, соблазнительная, греется на солнышке... — Незнакомец произносил слова с подчеркнутой медлительностью, по-английски, но с местным акцентом.

Кэрри молча смотрела, не понимая, что делать. Он присел на гальку возле нее. Молодой, загорелый, темные волосы, синие глаза. Пристальным взглядом он словно бы снимал с нее бикини.

Прежде чем она осознала, что происходит, он протянул руку и нахально погладил округлость ее груди.

—   Как чудесно. Когда все закончится с Алексеусом, ты не откажешься приласкать меня? — тем же голосом, с тем же акцентом, не снимая руку с ее груди, протянул он.

Кэрри с размаху ударила его по лицу. Это была инстинктивная реакция, естественный гнев. Парень отпрянул и вскочил на ноги.

Сунув руки в карманы шортов, он смотрел, как она соскользнула с другой стороны топчана, прикрываясь саронгом.

— Я тоже могу купить тебе бриллианты, хоть и стою меньше, чем Алексеус, — продолжал он в той же манере и тем же голосом, по-прежнему не отрывая от нее взгляда. — Ты стоишь бриллиантов, ангелок, уж точно стоишь. — Он направился к ней. Кэрри охватила паника.