Человек в коричневом костюме

Перейдя через него, я немного постояла в тени деревьев. Если кто-нибудь идет за мной следом, я его обязательно увижу! Но минуты шли, а никто не появлялся. Значит, «хвоста» за мной нет! Я повернулась и направилась к площадке. Однако, сделав примерно шесть шагов, опять остановилась. Сзади послышался шорох. Но человек, прятавшийся в темноте, не мог идти за мной из гостиницы! Выходит, он уже стоял тут и ждал…

И мгновенно, безо всяких на то причин, повинуясь слепому инстинкту, я почуяла, что попала в беду. То же самое чувство охватило меня и той злополучной ночью на «Килмордене»…

Я бросила быстрый взгляд через плечо. Тишина. Я сделала еще пару шагов. Снова шорох. Не сбавляя ходу, я вновь обернулась. Из темноты выступил какой-то мужчина. Он понял, что я его заметила, и кинулся ко мне.

Тьма царила кромешная, я не могла его узнать. Мне удалось лишь разглядеть, что он высокого роста и не местный, а европеец. Я побежала. Сзади раздался топот. Я припустила быстрее. Ночь была безлунной, и я ориентировалась по белым камням, они указывали мне, куда бежать.

И вдруг у меня под ногами оказалась пустота! Мужчина рассмеялся злорадным, зловещим смехом, и этот смех отдавался эхом в моих ушах все время, пока я падала вниз… вниз… навстречу смерти.

25

Сознание возвращалось ко мне медленно и мучительно. Едва я пыталась пошевелиться, у меня начинала болеть голова, стреляло под левой лопаткой, и все казалось нереальным, будто во сне. Меня терзали кошмары. Я чувствовала, что падаю… снова, снова падаю. Однажды из тумана выплыло лицо Гарри Рейберна. Я даже подумала, что это реальность, но потом оно исчезло, лишь подразнив меня. Помнится, один раз кто-то поднес к моим губам чашку, и я попила. Потом увидела совсем близко ухмыляющуюся черную физиономию и громко закричала, решив, что это рожа дьявола. И опять ко мне подступили сновидения, в которых я тщетно искала Гарри Рейберна, чтобы предупредить его… Предупредить о чем? Этого я не знала. Однако он был в опасности, в страшной опасности, и только я могла его выручить. Затем все вновь погрузилось во мрак, в беспросветную, безжалостную тьму и беспробудный сон.

Наконец я все-таки проснулась. Затяжной кошмар кончился. Я отчетливо вспомнила, что произошло, как я спешила на свидание к Гарри, вспомнила человека в тени деревьев и тот жуткий момент, когда я понеслась в пропасть…

Мне каким-то чудом удалось избежать гибели. Я была вся изранена, в синяках и кровоподтеках, я очень ослабела, но осталась жива! Однако где я? С трудом поворачивая голову, я огляделась. Маленькая комнатка со стенами из грубо оструганных деревянных досок… На них кое-где шкуры животных и поделки из слоновой кости. Постель подо мной жесткая и тоже устлана шкурами, а левая рука моя забинтована и плохо меня слушается… Сперва я решила, что нахожусь в комнате одна, но потом заметила мужчину. Он сидел против света, повернув голову к окну. Мужчина совершенно не двигался и казался выструганным из дерева. Его коротко стриженная голова вроде бы была мне знакома, но я отогнала прочь нелепые фантазии. Внезапно мужчина обернулся, и у меня перехватило дыхание. Гарри Рейберн! Гарри Рейберн собственной персоной!

Он встал и подошел ко мне.

– Ну как? Вам лучше? – В его голосе звучало смущение.

Я не могла произнести в ответ ни слова. По моему лицу катились слезы. Я еле шевелилась, но все равно взяла его за руку. Мне хотелось умереть вот так: чтобы он стоял рядом и смотрел на меня с каким-то новым, необычным выражением.

– Не плачьте, Анна. Пожалуйста, не плачьте. Вы в безопасности. Здесь вас никто не тронет. – Гарри взял чашку и протянул мне: – Попейте молока.

Я послушно выпила. Он продолжал уговаривать меня тихим голосом, каким обычно утешают ребенка:

– Не спрашивайте меня сейчас ни о чем. Лучше поспите. К вам постепенно возвращаются силы. Если хотите, я уйду.

– Нет! – торопливо прошептала я. – Нет-нет!

– Хорошо, я останусь.

Он придвинул к кровати маленький стульчик, сел и прикрыл своей ладонью мою руку. Мне стало покойно, уютно, и я снова заснула.

Когда я опять пробудилась, наступил вечер. Солнце уже скрылось. Я лежала в хижине одна, но едва пошевелилась, как в дверь вбежала пожилая туземка. Страшна она была как смертный грех, но улыбалась очень добродушно и ободряюще. Туземка принесла таз с водой и помогла мне умыться. Затем предложила большую миску супа, который я съела до капли. Я попыталась ее расспросить, но они лишь ухмылялась, кивала и что-то гортанно говорила. Я поняла, что она не знает английского.