Человек в коричневом костюме

Чиновник так пристально на меня посмотрел, что я испугался: неужели он меня записал в главари? При мысли об этом меня прошиб холодный пот, и я даже пожалел, что когда-то мечтал воочию увидеть хоть один, пусть маленький, но настоящий бунт.

– Из Йоханнесбурга в Преторию поезда сейчас не ходят, – продолжал чиновник. – Однако я могу договориться, чтобы вас отправили в отдельном вагоне. А на всякий случай, если вдруг вагон в пути остановят, я дам вам два разных пропуска. Один будет выдан союзным правительством, а в другом мы напишем, что вы английский турист, не имеющий к правительству никакого отношения.

– Первый пропуск для ваших людей, а второй для бунтовщиков, да?

– Так точно.

Его предложение мне не понравилось. Я знаю, что бывает в подобных случаях. Человек теряется и путает все на свете. Я обязательно подам не тот пропуск, и меня благополучно пристрелит либо кровожадный бунтовщик, либо страж законности и правопорядка. Я видел этих болванов в штатском, военные презрительно называют таких «штафирками». Они патрулируют улицу, попыхивая сигарами и небрежно держа под мышкой ружья. Да и вообще, что мне делать в Претории? Любоваться местной архитектурой и прислушиваться к отголоскам выстрелов, доносящимся из Йоханнесбурга? Бог знает, сколько мне придется проторчать там в мышеловке. Бунтовщики вроде бы уже взорвали железную дорогу. А в Претории, по-моему, и выпивки достать нельзя. Два дня назад там ввели военное положение.

– Мой дорогой друг, – сказал я, – по-моему, вы не совсем понимаете: я приехал разобраться в том, что происходит в Рэнде. Какого дьявола мне уезжать в Преторию? Я ценю вашу заботу, но, пожалуйста, не беспокойтесь. Со мной будет все в порядке.

– Предупреждаю вас, сэр Юстас, в городе уже серьезные осложнения с продовольствием.

– Немножко похудеть мне не повредит, – вздохнул я.

Тут наш разговор прервался, потому что мне принесли телеграмму. Я с изумлением прочитал: «Анна жива и здорова. Она со мной в Кимберли. Сюзанна Блер».

На самом деле я до конца так и не верил в гибель Анны. Похоже, эту юную особу ничто не берет, она как кукла-неваляшка. Анна обладает удивительным умением выходить целой и невредимой из любых передряг и вдобавок улыбаться. Я до сих пор не понимаю, зачем ей понадобилось выходить ночью из отеля. Чтобы добраться до Кимберли? Но поезда там по ночам не ездят. Должно быть, у нее выросли крылья, как у ангелочка. На Аннины объяснения надеяться нечего. Мне никто ничего не объясняет! Я всегда теряюсь в догадках. Мне это надоело! Думаю, ее ночное приключение каким-то образом связано с журналистикой. Наверно, она готовит материал под названием «Как я боролась со стремниной» (за подписью специального корреспондента).

Я сложил телеграмму и поспешно распрощался с чиновником. Перспектива голода меня, конечно, не воодушевляет, но, по-моему, лично мне ничто не грозит. Сматс в состоянии обуздать бунтовщиков. Однако я заплатил бы сейчас любые деньги за возможность выпить! Интересно, хватит у Пейджета ума привезти завтра бутылку виски?

Я надел шляпу и отправился купить пару сувениров. В Йоханнесбурге довольно симпатичные сувенирные лавчонки. Я остановился, рассматривая витрину, и вдруг на меня налетел какой-то человек, выходивший из магазина. К моему удивлению, это оказался Рейс.

Не буду себе льстить: он не пришел в восторг, увидев меня. Даже напротив, Рейс был страшно раздосадован, но я все же упросил его дойти со мной до гостиницы. Мне надоело общаться с одной лишь мисс Петтигрю.

– А я и не знал, что вы в Йоханнесбурге, – радостно воскликнул я. – Когда вы приехали?

– Вчера ночью.

– И где остановились?

– У друзей.

Рейс был странно молчалив, похоже, мои вопросы приводили его в замешательство.

– Надеюсь, ваши друзья разводят кур, – сказал я. – Насколько мне известно, скоро придется сесть на диету: свежие яйца и по праздникам какой-нибудь старенький петушок.

А когда мы уже подходили к отелю, я вдруг вспомнил про телеграмму:

– Кстати, вы слышали? Мисс Беддингфелд, оказывается, в добром здравии и полна энергии.

Рейс кивнул.

– Она здорово нас напугала, – беспечно заметил я. – Куда, к дьяволу, она подевалась в ту ночь – ума не приложу.

– Она все это время была на острове.

– На каком таком острове? Уж не там ли, где обитает молодой человек?

– Именно там.

– Как неприлично! – ахнул я. – Пейджет будет ужасно шокирован. Он всегда неодобрительно смотрел на Анну Беддингфелд. Очевидно, это тот молодой человек, с которым она когда-то намеревалась встретиться в Дурбане?