Сэр Юстас усмехнулся. Он принял свое поражение абсолютно хладнокровно.
– Ну что ж, – заметил он. – Похоже, вы обрели хозяина, Анна. Но уверяю вас, честность и нравственность не всегда вознаграждаются.
Раздался треск разбиваемого в щепки дерева и топот ног, бегущих вверх по лестнице. Гарри отодвинул засов. Первым в комнату ворвался Рейс. Увидев меня, он просиял.
– Вы целы, Анна! А я боялся… – Он повернулся к сэру Юстасу: – Долго же я за вами гонялся, Педлер… Но наконец поймал!
– По-моему, вы все с ума посходили, – беззаботно улыбнулся Педлер. – Эти молодые люди угрожали мне пистолетом и обвиняли в каких-то жутких преступлениях. Я отказываюсь понимать, что происходит.
– Неужели? А происходит вот что: во-первых, мы обнаружили Полковника. Во-вторых, восьмого января этого года вы были не в Каннах, а в Марлоу. Когда ваше покорное орудие, мадам Надина, повернулось против вас, вы замыслили ее убрать… Наконец-то мы сможем привлечь вас к суду!
– Правда? А от кого вы получили все эти интересные сведения? От человека, которого разыскивает полиция? Да, его показания представляют огромную ценность…
– У нас есть и другие свидетели. Еще один человек знал, что Надина собиралась встретиться с вами в Милл-Хаузе.
Сэр Юстас удивленно поднял брови. Полковник Рейс взмахнул рукой. Артур Минкс, он же преподобный Эдвард Чичестер, он же мисс Петтигрю, выступил вперед. Он был бледен и нервничал, но говорил внятно:
– Я видел Надину в Париже вечером накануне ее отъезда в Англию. В то время я прикидывался русским князем. Она рассказала мне о цели своей поездки. Я ее предупредил, прекрасно сознавая, с кем она имеет дело, но Надина не послушалась моего совета. На столе у Надины лежала телеграмма. Я ее прочитал. А потом подумал: почему бы не попробовать самому заполучить эти алмазы? В Йоханнесбурге ко мне подошел мистер Рейберн. Он убедил меня перейти на его сторону.
Сэр Юстас посмотрел на Минкса и ничего не сказал, но Минкс заметно приуныл.
– Крысы всегда покидают тонущий корабль, – изрек сэр Юстас. – Но мне на крыс наплевать. Рано или поздно я уничтожу этих вредителей.
– А мне хотелось бы сказать вам еще вот что, сэр Юстас, – молвила я. – В баночке, которую вы швырнули в окно, не было никаких алмазов. Там лежала обыкновенная галька. А алмазы хранятся в совершенно безопасном месте. Между прочим, они в животе у большого жирафа. Сюзанна сделала в нем дырку, положила в нее камни, завернутые в шерстяную тряпочку, чтобы они не стучали, и заделала отверстие.
Сэр Юстас довольно долго смотрел на меня в упор. А потом ответил совсем в своем духе.
– Я всегда ненавидел эту зверюгу, – сказал он. – Чисто инстинктивно, наверное.
34
В ту ночь мы так и не смогли вернуться в Йоханнесбург. Обстрел был очень сильным, и я догадывалась, что мы отрезаны от центра. Видимо, окраинными районами завладели повстанцы.
Мы нашли себе прибежище на ферме, милях в двенадцати от Йоханнесбурга, прямо в саванне. Я падала от усталости. Все волнения и беспокойство последних двух дней навалились на меня, словно оползень. Я твердила себе, что тревоги позади, но сама в это не верила. Мы с Гарри вместе, и нас никто уже больше не разлучит. И все же я чувствовала, что между нами существует барьер… Воздвиг его Гарри, но почему – я не могла понять.
Сэра Юстаса увезли в противоположном направлении под надежной охраной. Уезжая, он беспечно помахал нам рукой.
Наутро я вышла на веранду и стала вглядываться в саванну, в ту сторону, где располагался Йоханнесбург. В бледных лучах утреннего солнца виднелись груды мусора, вдалеке громыхали ружья. Восстание еще не закончилось.
Жена фермера выглянула из двери и позвала меня завтракать. Я сразу полюбила эту добрую женщину, от которой веяло материнской заботой. «Гарри ушел на рассвете и еще не вернулся», – сообщила она. Мне опять стало не по себе. Что же за тень пролегла между нами?
После завтрака я уселась на веранде с книгой в руках, но читать не читала. Я была так поглощена своими мыслями, что даже не заметила, как полковник Рейс подъехал на лошади к дому и спешился. Я обратила на него внимание, лишь когда он сказал:
– Доброе утро, Анна!
– О! – зарделась я. – Это вы…
– Да. Можно присесть?
Он придвинул стул ко мне. С того дня в Матоппосе мы первый раз оказались наедине. Как всегда, Рейс меня завораживал и пугал.
– Какие новости? – спросила я.
– Сматс будет в Йоханнесбурге завтра. Я думаю, бунтовщики продержатся еще три дня, а потом восстание захлебнется. Но пока что борьба продолжается.