Только-только Петровна усадила Аллочку с Варькой за стол, только поставила перед ними целое блюдо с пышными пирогами и проворчала:
– А съешьте хоть все, теперь-то кому угощаться... – как эта Белла и приковыляла.
Она ввалилась в кухню – большая, рыхлая и постаревшая за один день.
– Госсыди... – с порога начала пожилая женщина. – И как вам только кусок в глотку лезет?
У Аллочки сразу же этот кусок поперек горла и встал. Зато сама старушка проговорила:
– Петровна, налей мне коньячку, милая, может, сердце-то и отпустит... А вы, Аллочка, отчего не дома? Навестить пришли? Варенька, и вы к нам? А у нас, видите, какое горе... Госсыди, и у какого идола рука на девчушку поднялась?.. Петровна, не знаешь, Кирюша подал объявление на телевидение? Я хотела предложить полмиллиона вознаграждения. Если кто что видел, заметил...
Повариха пожала плечами. Перед ней Кирилл Андреевич не любил отчитываться. Да и не делал этого сроду.
– Аллочка, вы же детективами баловались, Кирюша говорил... – тяжело вздыхала Белла Владимировна. – Посоветуйте кого знающего. Эдак нас всех перебьют...
Аллочка скрипнула зубами – кого ей еще советовать, если она сама уже и расследует это убийство?
– Да, такое горе... – тонко подошла к делу Варька. – Вы вчера об этом узнали или сегодня?
– Да сегодня, утром, – всхлипнула Белла Владимировна. – Может, Кирюша и вчера звонил, так мы с Александром Николаевичем, с супругом моим, в театре были. Там костюмированное представление давали... Да вы кушайте, Аллочка, кушайте... Госсыди, ну о чем я говорю! Машеньку, внученьку мою...
И она заплакала – некрасиво, по-старушачьи морща лицо... Аллочка вдруг увидела, что это никакая не вредина, а самая обыкновенная любящая бабушка. И у нее теперь самое страшное горе, потому как нет ничего ужаснее, чем пережить собственных внуков. Варька тоже уткнула глаза в чашку.
– Может быть, Кирюша и вчера звонил, – уже тихонько всхлипывала бабуля. – Да только мы в театре всегда телефоны эти сотовые отключаем. Там даже специально об этом просят... А мы-то не ждем, а сами...
Аллочка повернулась к Петровне.
– А вы вчера во сколько ушли?
– Дык... во сколь ушла?.. – ответственно вытаращилась повариха. – У меня рабочий день до шести прописан, вот я и... в половине шестого... уже дома была. А потому что вчера Кирилл-то Андреич пришел, все покушал да и спровадил меня. Грит, ежели чего, я и сам погрею, в волновке-то этой.
– А кто оставался?
– Никого, – проговорила повариха. – Нет, няня Валя оставалась. Токо... токо ее сейчас нету, ее сразу милиция с собой взяла.
И вдруг у поварихи округлились глаза:
– А ведь вчера эта... Верка прибегала! Точно! Пьяная была, говорила, что хозяину отомстит! Точно!
– Это Вера Григорьевна, – пояснила Белла Владимировна. – Ну сколько ж она будет Кирюше нервы мотать?
– А она никуда не проходила? – насторожилась Варька. – Что, постояла на пороге и ушла?
– Нет, она не просто так постояла, – проговорила бабушка. – Она же орала, прямо бизоном орала. Материлась еще... Только не верится, что это она была...
Тут раздалось пиликанье, старушка схватила трубку и закивала головой:
– Хорошо, сейчас... еду... – спрятав маленький телефончик в карман широкой юбки, она виновато пояснила: – Мне в больницу, к Кирюше ехать надо, так ты уж, Петровна, собери ему что-нибудь, вдруг поесть разрешат...
Петровна засуетилась по кухне, и Варька с Аллочкой поднялись.
– Спасибо за пироги... поедем мы.
– Погодите, я вас хоть до города довезу, – пригласила Белла Владимировна.
Женщинам ничего не оставалось, как согласиться. Ничего, кроме того, что прибегала Верка, они так и не узнали. Да разве что из обоймы подозреваемых выпала Белла Владимировна – вчера в театре и в самом деле показывали костюмированное шоу. И к тайнику подобраться не удалось – куда тут сунешься, если за тобой зорким оком следит повариха! Теперь им лежала прямая дорога к Вере Григорьевне.
Однокурсник Фомы работал в Свердловской больнице, поэтому навестить Назарова ему удалось.
– Ты не слишком... того, а то он ласты склеит, – предупредил Фому трепетный врач и напомнил: – Только три минуты... Халат-то накинь!
– Слышишь, Лева, пойдем со мной, – позвал Фома, – так спокойнее будет.
– Точно, – кивнул врач. – И мне тоже, а то кто тебя знает...
Назаров узнал Фому сразу и грустно улыбнулся.
– Хорошо... – с придыханием проговорил Кирилл Андреевич. – Хорошо, что это вы.