Любовь без башни

— Я поняла, конечно, но только в корне с тобой не согласна, — опять ринулась в полемику Анечка. — А вот если я так не сильно на шею к нему, а?

— Ты ему про пленку передай! — уже во все горло рявкнула Василиса.

Но Анечка успешно сделала вид, что ни про какую пленку не расслышала.

— Только попробуй мне не принести пленку… — погрозила ей кулаком Василиса прямо в трубку, откуда уже неслись короткие гудки. — И как после этого работать с людьми? Ничего не понимают…

Люся неслась домой чуть ли не вприпрыжку. Она так удачно провернула свое дельце, что теперь из ее груди рвались на волю весенние трели!

Люсенька прибежала к бывшему возлюбленному и сразу же начала кричать. Уже давно всем известно, что если Люсенька орет, как пострадавшая, значит — быть беде. Ну уж так повелось. И Люся старалась сильно рот не открывать. Но на сей раз она отвела душеньку. А потому что после того, как ей позвонила Ольга и сказала, что Таракашин самым наглым образом, что называется, падает на хвост, Люся решила, что страшнее все равно ничего быть не может, а потому надо брать противника именно ором!

— Таракашин!!! Ну и где?! Где мы с тобой тут будем жить? — фурией летала по неубранной комнате Люся. — Немедленно показывай — где у тебя может здесь жить приличная женщина?!

Таракашин никакого нашествия приличных женщин в ближайшее время не ожидал, а потом приходу бывшей возлюбленной был не то чтобы уж совсем не рад, но недостаточно бурно. То ли тщательно скрывал чувства, то ли еще не до конца проснулся, а может быть, ему не совсем нравилось, что его любимая собирается поселиться у него, а не наоборот, как ему бы того хотелось. А еще могло быть и такое, что Витюша был уже всецело погружен в мысли о скорой поездке к папе. В общем, Таракашин был угрюм, недобр и невесел. Это еще больше будоражило Люсю, и она сердилась уже вполне естественно:

— Таракашин!! Виктор Борисович!! Какого фига вы не показываете даме ее апартаменты?! Ты больше не хочешь меня в жены?!

Только теперь в глазах «жениха» блеснул слабый лучик намека на радость — женитьба на Люсе была адекватна получению наследства. Буквально сразу же, не дожидаясь кончины вредного папаши.

— Люсенька… а ты что, в самом деле решилась? — не мог поверить в свое близкое счастье Таракашин.

— Я еще только думаю, — дернула головой Люся. — И мне нужны… гарантии! Что мой будущий супруг… не обременен никакими женами, а также детьми! Показывай паспорт!

Таракашин кинулся куда-то в нижний ящик старенького серванта.

— Люсенька! Ну у тебя ум-то есть или нет? — не переставая, бурчал он — Какие жены? Какие дети?! Да ежели они б у меня были, стал бы я столько лет за тобой хвостом бегать! Мне ж не столько ты нужна, ты ж понимаешь, сколько это самое паршивое…

И тут Таракашин заметил, что его чистосердечное признание как-то не совсем позитивно отзывается в душе его избранницы. Она даже немного побледнела и потянулась за старенькой железной вазочкой.

— Люся! Ты ж понимаешь! Мне не ты нужна! Не твое грешное тело! — уже не понимал, что мелет, бывший любовник. — Мне ведь чего от тебя нужно-то! Только ведь душа!!!

И все же он выбрал самый нужный ответ. Люсе тоже не совсем хотелось какого-то там тела, а вот душа… ну что ж, душа — это вещь святая. Она всем нужна.

— Вот! — наконец выудил откуда-то свой потрепанный паспорт Таракашин. — Видишь? Никого-то у меня нет! Ни детей, ни супруги, ни квартиры… Нет, прописка имеется, все на законных основаниях, и квартира, прошу заметить, моя собственная!

— Ее мы будем сдавать… — мельком глянула в документ Люся и тут же сурово порекомендовала: — А сейчас спрячь свой паспорт. А то сунешь потом куда-нибудь, а скажешь, что это я свистнула! Знаю я тебя!

Таракашин прилежно уложил документ на прежнее место, а сам наивно побрел показывать невесте свое небогатое неприбранное жилье.

— Вот, Люсенька… здесь у меня окошки такие грязные, прямо жуть. Ты, значит, если за меня замуж собралась, так завтра забегай, помой, а то неловко как-то — в квартире молодуха проживает, и такие окошки!

— Ну что ж… это хорошо, что ты еще грязь видишь, скоро я тебя научу ее убирать… А чай? Почему ты меня не угощаешь чаем? Что? Этому тебя тоже учить надо?

Таракашин рванул на кухню так, будто у него горели пятки. Сразу же в кухне послышались звуки хлещущей из крана воды, а потом какое-то бряканье. В общем, Таракашин старался как мог, и Люся тоже не сидела сложа ручки. В тот же миг, когда она осталась одна, паспорт Таракашина Виктора Борисовича с нижней полочки старенького серванта перекочевал в здоровенный карман мнимой невесты.