Пора по бабам

Акакий отказываться и не думал. Он ухватил толстенькую пачечку и моментально утерял интерес к происходящему. Его манили витрины универмагов!

– Клавочка! Ну пойдем же, хватит мешать молодым людям, – засветился он. – Ну прощайся уже, экая ты неповоротливая!

Клавдии ничего не оставалось делать, как покориться.

– Так, сейчас зайдем в магазин… Клавочка, а ты ступай домой, ступай. Я пока забегу кефирчику Петру Антоновичу… – бубнил Акакий, стараясь отвязаться от дражайшей половины.

– Дай сюда деньги, это тебе не игрушка, – сурово протянула руку Клавдия Сидоровна.

– Бог подаст, Клавочка, – увернулся Акакий и отпрыгнул на безопасное расстояние. А уже оттуда возмутился: – И чего ты в самом деле?! Говорю же – на продукты Ирина дала, на передачку! А сегодня я только кефирца. И к столу чего-нибудь!

На них уже стали оборачиваться прохожие. Клавдия сердито запыхтела и тяжелой баржей потянулась за резвым муженьком по магазинам.

Праздника опять не получилось – Акакию совсем не удалось купить всего, чего хотелось: за ним по пятам следовала любимая женушка с самым грозным видом и душила все замечательное настроение. Единственное верное решение было – спрятать пачку денег в потайной кармашек на майке и на некоторое время про них забыть. Так Акакий и поступил.

А вот на следующее утро он мог безбоязненно покупать все, что вздумается, потому что в дом ввалился именно тот Жора, которого вчера вспоминали.

– Клавдия Сидрна!! Акакий Игрич!.. Ой! И вы тут, Катерина Михайловна?! Ну, значит, и вы тоже! – торжественно раздувался он в прихожей, собираясь сразить хозяев насмерть. – Я вам принес пригласительные! На свадьбу! Женюсь!

Клавдия, Акакий и Катерина Михайловна вежливо улыбнулись и вымуштрованно захлопали в ладошки.

– Ты подарил нам большую радость, – кисло пробормотала Клавдия.

– Проходи, Жора, расскажешь, кто на этот раз счастливица, – тянула парня в комнату Катерина Михайловна. – Она брюнетка или блондинка?.. Клавочка!! Поставь немедленно чай, у нас гости!!

Клавочка не шелохнулась и никакой чай ставить не торопилась – это был ее гость. Зато засуетился Акакий Игоревич. Жора – вот с кем можно было позволить себе и пиво, и даже кое-что покрепче!

– Жора! Она шатенка? – не унималась Катерина Михайловна.

– Да кто ее знает, – дернул носом Жора. – Она ж красится каждую неделю, кто ж ее поймет, какая она спервоначалу-то была. Да вы в субботу приходите, сами и увидите!

Детство Жора провел в полуразвалившемся бараке, с вечно пустым животом и в курточках с чужого плеча, не баловало его прошлое роскошью. И потому прямо с юности паренек всеми правдами-неправдами стал зарабатывать себе капитал. Теперь, когда ему уже катило к тридцати, он был весьма успешным бизнесменом, крутился в торговле, и с деньгами у него никогда напряжения не случалось. Единственное, что глодало парня, так это скука. Требовался адреналин, а его не хватало. Именно поэтому он накрепко прикипел к семейству Распузонов, у которых отчего-то никак не получалось жить спокойно. Но постоянное проживание в этой семье было бы неуместным, а самого Жору фантазией господь обделил. И потому, когда уж совсем хотелось чего-то новенького, Георгий всякий раз придумывал одно и то же – жениться!

– Значит, в субботу ко мне, там в билетике все написано, – еще раз напомнил Жора и вдруг насторожился. – Или у вас какие-то другие планы?

Катерина Михайловна шустро ухватила билетик и спрятала за пазуху.

– Какие там у нас планы, скучаем, горюем, Лилю вот куда-то задевали… Ой, Жорик, да разве ж это повод, чтоб от свадьбы-то отказываться? Я вообще считаю – взыграло в девчонке ретивое, вот и кинулась от мужа отдохнуть. Я б и сама сейчас ка-а-ак убежала… – всплеснула она руками, но, увидев, с какой надеждой блеснули глаза домочадцев, спешно добавила: – Только не побегу, дома-то оно уютнее… Нет, Жорик, а со свадьбой это ты славно придумал. Я вот уже который день своим твержу: надо устроить праздник, надо устроить, а разве ж меня кто во внимание берет? Клавдия, так ту и вовсе – хлебом не корми, дай в каком-нибудь убийстве поковыряться, Акакию…

Старушка про Клавдию напомнила зря. Она уже сама спохватилась, но сказанного не воротишь. Глаза у Жоры полыхнули азартным огнем, он глубоко задышал и радостно затряс руками:

– Во! Я понимаю! Во! Ну наконец-то, убийство!

– Что значит – наконец-то? – красиво затосковала Клавдия Сидоровна. – У нас, между прочим, Лиля потерялась! Ее какая-то сволочь обвинила в убийстве, девочка испугалась и унеслась со своим чемоданом хрен знает куда!