Пассажир из Франкфурта

«Очень интересно, – сказал себе сэр Стэффорд. – Неужели я кому-то не нравлюсь и этот кто-то за мной следит и ждет удобного случая?»

Полковник Пайкавей сидел развалясь в кресле в маленькой комнате в Блумсбери, где он имел обыкновение пребывать с десяти до пяти с коротким перерывом на обед, и утопал, как всегда, в густых облаках сигарного дыма, глаза его были закрыты и лишь иногда моргали, свидетельствуя о том, что он не спит. Голову он поднимал редко. Некий нахальный юнец однажды сказал, что он похож на гибрид древнего Будды и большой синей лягушки с некоторыми наследственными признаками бегемота.

Тихий звонок внутреннего телефона у него на столе прервал его сладостный сон. Он трижды моргнул и, открыв глаза, нехотя поднял трубку:

– Да?

Раздался голос его секретарши:

– К вам пришел министр.

– Неужели? А какой именно министр? Баптистский, из церкви за углом?

– О нет, полковник Пайкавей, это сэр Джордж Пэкхем.

– Жаль, – произнес, задыхаясь, полковник Пайкавей. – Очень жаль. Преподобный Макгилл гораздо занятнее. В нем чувствуется великолепный адский огонь.

– Мне проводить его к вам, полковник Пайкавей?

– Полагаю, он хочет, чтобы его проводили немедленно. И что это они все такие обидчивые? – мрачно проворчал полковник Пайкавей. – Обязательно нужно ворваться и устроить тут истерику.

Сэра Джорджа Пэкхема препроводили в кабинет полковника. Едва переступив порог, визитер закашлялся и захрипел; с большинством посетителей здесь происходило то же самое. Окна маленькой комнаты были плотно закрыты. Полковник Пайкавей снова откинулся в своем кресле, весь усыпанный сигарным пеплом. Атмосфера в кабинете была совершенно невыносимой, и сослуживцы полковника именовали его прибежище не иначе как «Кошкин дом».

– А, мой дорогой друг, – приветствовал хозяина сэр Джордж с жизнерадостностью, совершенно не вязавшейся с унылым выражением его лица. – Давненько мы с вами не виделись!

– Присаживайтесь, присаживайтесь же, – вторил ему Пайкавей, – хотите сигару?

Сэр Джордж слегка вздрогнул:

– Нет, благодарю вас, нет, нет, большое спасибо.

Он бросил многозначительный взгляд на окна. Полковник Пайкавей намека не понял. Сэр Джордж прочистил горло и, опять закашлявшись, произнес:

– Э… я полагаю, Хоршем к вам заходил.

– Да, Хоршем здесь был и все рассказал, – подтвердил полковник Пайкавей, медленно опуская веки.

– Я подумал, что так будет лучше. Я имею в виду, чтобы он зашел к вам сюда. Очень важно, чтобы не пошли какие-нибудь разговоры.

– Ах, – вздохнул полковник Пайкавей, – но ведь разговоры все равно пойдут, не так ли?

– Простите?

– Все равно будут болтать.

– Я не знаю, насколько вы… э… информированы об этом последнем деле.

– Мы знаем все, – заверил его полковник Пайкавей. – Для того мы тут и сидим.

– Да, да, конечно. Я имею в виду сэра С.Н. – вы понимаете, о ком я говорю?

– О том, кто недавно прилетел из Франкфурта.

– Чрезвычайно необычное дело. Чрезвычайно необычное. Бог знает что такое, ничего невозможно понять, даже представить себе нельзя.

Полковник Пайкавей доброжелательно слушал.

– Так что же думать? – настаивал сэр Джордж. – Вы знаете его лично?

– Пару раз встречался, – ответил полковник Пайкавей.

– В самом деле, как тут не задуматься…

Полковник Пайкавей с некоторым трудом сдержал зевок. Он порядком устал от того, как сэр Джордж задумывается, удивляется и представляет. И вообще, он был невысокого мнения об умственных способностях сэра Джорджа. Предусмотрительный человек, и можно быть уверенным в том, что своим департаментом он руководит со всей предусмотрительностью. Умом не блещет, и слава богу, подумал полковник Пайкавей. Во всяком случае, тот, кто всегда раздумывает и не бывает вполне уверен, пребывает в достаточной безопасности там, куда попал по воле Господа и избирателей.

– И разве можно забыть, – продолжал сэр Джордж, – те разочарования, которые мы испытали в прошлом?

Полковник Пайкавей добродушно улыбнулся.

– Карлстон, Конвей и Кортолд, – сказал он. – Абсолютно надежные и тщательно проверенные. Все на «К», и все трое – коварные изменники.

– Иногда я думаю, можно ли вообще кому-либо доверять, – печально заметил сэр Джордж.

– Тут все ясно – конечно, нельзя!

– Возьмем хотя бы Стэффорда Ная, – продолжал сэр Джордж. – Отличная семья, прекрасные люди, я знал его отца и деда.