38  

Как же он ошибался! Выходит, один из визитов, нанесенных им в Бродхинни, дал результат! Кто-то испугался. Кто-то решил, что воскрешение этого давно закрытого дела чревато для него опасностью и надо это воскрешение остановить.

Из телефона-автомата на станции в Бродхинни Пуаро позвонил старшему инспектору Спенсу:

– Это вы, mon ami?[3] Взываю к вашему вниманию. У меня есть для вас новости. Просто чудесные новости. Кто-то пытался меня убить…

Он с удовлетворением выслушал бессвязно-бурный поток восклицаний с другого конца провода.

– Нет, я не ранен. Но я едва уцелел… Да, под поезд. Нет, к сожалению, не видел. Но можете не сомневаться, друг мой, я этого человека найду. Теперь мы знаем, что мы на верном пути.

Глава 12

1

Человек, проверявший электросчетчик, находился под неусыпным надзором дворецкого Гая Карпентера.

– Теперь платить за электричество будут по-новому, – объяснял электрик. – Исходя из числа проживающих.

Дворецкий скептически заметил:

– Вы хотите сказать, что за него будут брать дороже, как за все остальное.

– Необязательно. С каждого – равная доля, вот как будет. Вы вчера вечером не были на собрании в Килчестере?

– Нет.

– Говорят, ваш хозяин, мистер Карпентер, здорово там выступал. Думаете, его изберут?

– В прошлый раз ему как будто самой малости не хватило.

– Да. Сто двадцать пять голосов, что ли, недобрал. Вы его возите на эти собрания или он ездит сам?

– Обычно сам. Он любит водить. У него «Роллс-Бентли».

– Недурная машинка. А миссис Карпентер тоже водит?

– Водит. Только, по моему разумению, уж больно быстро.

– С женщинами такое бывает. А вчера она на собрание ездила? Или политика ее не интересует?

Дворецкий ухмыльнулся.

– Делает вид, что интересует. Но вчера у нее силенок не хватило. Какая-то мигрень с ней приключилась, и она ушла из зала, когда там вовсю речи толкали.

– Здорово! – Электрик заглянул в предохранительную коробку. – Ну вот и порядок, – заключил он. Задав еще пару ничего не значащих вопросов, он собрал инструменты и, попрощавшись, ушел.

Быстрым шагом он спустился по дорожке, но, выйдя за ворота и свернув за угол, остановился и вот что записал в книжечку:

«К. вчера вечером вернулся домой на машине. Дома был в 10.30 (прибл.). В заданное время мог быть на станции в Килчестере. Миссис К. ушла с собрания раньше. Домой вернулась только за десять минут до К. Сказала, что приехала поездом».

В книжечке электрика это была вторая запись. Первая гласила:

«Доктор Р. вчера вечером выезжал по вызову. В направлении Килчестера. В заданное время мог быть на станции в Килчестере. Миссис Р. весь вечер провела дома одна (?). Экономка миссис Скотт отнесла ей кофе и больше ее в тот вечер не видела. У миссис Р. небольшая собственная машина».

2

В Лэбернемсе полным ходом шла работа над пьесой. Робин Апуорд с горячностью убеждал:

– Вы же видите, как прекрасно ложится эта строчка, неужели нет? И если мы создадим атмосферу сексуального антагонизма между ними, знаете, как это оживит пьесу? Даже представить себе не можете!

Миссис Оливер с грустью вонзила руки в свои растрепанные седые волосы, и тотчас возникло впечатление, что над ее прической покуражился торнадо.

– Вы же понимаете мою идею, дорогая Ариадна, правда?

– Понимать-то я понимаю, – мрачно согласилась миссис Оливер.

– Главное, чтобы вы были довольны сценой на все сто.

Довольной миссис Оливер мог назвать только человек, который сам себе вознамерился втереть очки. Робин с упоением продолжал:

– Я это вижу так: замечательный молодой человек прыгает с парашютом…

Миссис Оливер перебила:

– Ему шестьдесят лет.

– Ну, нет!

– Шестьдесят.

– Таким я его не вижу. Тридцать пять – и ни на день старше.

– Но он герой моих романов вот уже тридцать лет, и ему было как минимум тридцать пять в первом из них!

– Но, дорогая, если ему шестьдесят, между ним и девушкой… как ее зовут? Ах да, Ингрид… Так вот, между ними не может возникнуть сексуального напряжения. Он будет просто старый хрыч!

– Вне всякого сомнения.

– Вот видите, значит, ему должно быть тридцать пять, – торжествующе заключил Робин.

– Но тогда он не будет Свеном Хьерсоном. Пусть это будет молодой норвежец, участник Сопротивления.

– Но, дорогая Ариадна, весь смысл пьесы в Свене Хьерсоне. Народ обожает Свена Хьерсона, и посмотреть на него в театр примчатся огромные толпы! Нам гарантирован полный сбор, дорогая!


  38  
×
×