Разведка боем

Когда давно не было дождя, то найти сухие ветки в лесу довольно просто даже ночью. Они сами трещат под ногами, как будто упрашивая странника: «Возьми и спали меня, предай огню мои высохшие останки!» Аламез испытывал слабость и желание лечь да поспать, но, несмотря на это, все же стал помогать товарищу в сборе хвороста, хоть и сомневался, что Граблу удастся развести огонь самым древним и трудным способом – трением палкой о палку. Но когда Дарк вернулся из леса, неся на руках более дюжины сухих веток, то костер уже медленно разгорался, а Грабл с довольным видом сидел возле своего детища, поигрывая в руках миниатюрным огнивом.

– Откуда? – выразил свое удивление Аламез, роняя принесенный хворост под ноги.

– Оттуда, – усмехнулся в ответ Грабл, многозначительно улыбаясь. – Оттуда, откуда ты и подумал… из нее самой, родимой! У матросиков незаметно позаимствовал, в тряпочку непромокаемую аккуратненько обвернул, да пока никто не видел, бережно так припрятал… А что, ты моей находчивости не рад? Пасть прикрой, мошкара налетит, да хворост подбери, растяпа!

В этот миг Дарк испытал двоякое чувство. С одной стороны, им овладело отвращение, которое, возможно, привело бы к опорожнению желудка, если бы тот и без того уже давненько не был бы пуст. С другой же – восхищение находчивостью и самоотверженностью товарища, не только добровольно разместившего внутри себя инородный предмет, но и проплывшего с ним весьма большое расстояние. Не зная, какому чувству поддаться и что сказать лукаво щурившемуся Граблу, Аламез предпочел промолчать. Пожав плечами, тем самым говоря на языке жестов: «Я на такой подвиг неспособен!», Дарк сел возле костра и выставил вперед руки, позволяя жадно пожиравшему сухую древесину пламени почти касаться холодных ладоней. Минут пять, может, чуть больше, на стоянке царило молчание, но затем оно стало гнетущим для Зингера, и он заговорил:

– Эх, хорошо! Жаль, пожрать нечего, – по привычке прошептал Грабл, хоть мог бы и прокричать в полный голос. Вокруг все равно не было ни души. – Как думаешь, если в лес сходить, зверюгу какую словим, ну, хоть бы змеюку иль ежика?!

– Теперь уже поздно, – констатировал прискорбный факт Дарк, сожалевший, что не позаботился о пище заранее. – Мы уже костром пропахли, а зверье дым чует, да и не видно в чаще ни черта!

– Верно, – кивнул Грабл, сушивший над огнем уже не мокрую, но все еще влажную бороду. – Вот вишь, как все забавно выходит… жрать поздно, а дрыхнуть еще рано. Коль щас заляжем, так через час околеем. Костер быстро затухнет, а угольев еще маловато…

– У тебя предложение есть иль ты так сказанул, соль на ранку посыпать?

– Предложение имеется, в этом ты прав, – снова кивнул Грабл, игнорируя насмешку товарища. – Повторю свой вопрос, какой еще на посудине те задавал, да ты не ответил… Что такого было в донесении том, что мимо ух моих проскользнуло, чаго я не понял, а ты уразумел? Какие еще такие дела у тебя в Кенерварде появились?

– Главное, Анри выручить, а все остальное потом… да и то, если получится. Надобно еще понять, к кому он в лапы угодил, к ищейкам короля, к вампирам иль к кому-то еще? – попытался сменить тему разговора Дарк, но по выражению, застывшему на лице Грабла, понял, что избежать объяснений не получится. – Ты текст донесения хорошо помнишь?

– Почти наизусть, – презрительно хмыкнул Зингер, которому иногда приходилось запоминать тексты гораздо длиннее и мудренее.

– Тогда я с начала пойду, по порядку. Так сказать, подведем черту и поразмыслим вслух, а то вдруг я что пропустил, а ты приметил…

– Валяй, повторение еще никому не вредило! – согласился Грабл, а затем обосновал, почему он был не против: – Все равно делать нечего…

– Под «семейкой Говаро» аптекарь, конечно же, подразумевал не королевскую династию, а шеварийский двор, то есть короля и всю свору влиятельных аристократов, занимающих высшие посты, – начал с явного Аламез и был не удивлен, когда Грабл скупо ответил ему кивком. – Дальше Ланв вкратце описал ситуацию в Шеварии, весьма неблагоприятную, надо сказать, для вторжения герканских войск. Королевская казна значительно увеличилась; «всех мужиков под себя подмяли», значит, с бунтами крестьян да горожан расправились…

– …А «дружков верных совсем извели», то бишь поголовье герканских агентов изрядно подсократили, – поддакнул Зингер, как выясняется, не такой уж недогадливый, каким пытался прикинуться. – Это все понятно, можешь не объяснять! Да и о том, как бедняга аптекаришка на жизнь свою тягостную жалуется, не рассусоливай, это тоже понятно… Худо ему иль плохо жилось, а он бы все одно, убогим прикидывался, чтоб за работу тайную от хозяев герканских более барыша впредь выручать. С «колдуном могучим» тоже все ясно… Вампирюжный клан Мартел так обнаглел, что уже открыто в дела мирские да светские вмешивается…