Две свадьбы по цене одной

Как она добралась до дома, Ксения и сама не помнила. Ворвалась к себе, захлопнула дверь, кинулась на диван и… поняла, что реветь не может. Нечем. В одно мгновение внутри у нее будто пламенем все выжгло – и жутко, и больно… нестерпимо больно! И ничего не поделаешь, даже слезами не помочь… Не совсем понимая, что делает, Ксения взяла паспорт, деньги и решительно вышла из дома. С самого детства она знала только один действенный способ, как бороться с такой болью. И пользовалась им всего однажды. Даже после ухода Леонида она на такое не отважилась. Она шла в стоматологию. Не в престижную, платную, где врачи порхают возле распахнутых челюстей, а в старую, совковую, где не всегда имеется даже самый примитивный новокаин.

Возле кабинета хирурга толпилось человек шесть старичков-мазохистов. Едва Ксения подошла, как тут же распахнулась дверь кабинета и очередной горемыка вырвался из пыточного кресла.

– Следующий, – вяло пригласил молоденький врач.

– Я! – выкрикнула Ксения и на возмущенный ропот очереди быстро ответила: – Я с острой болью.

Дверь захлопнулась, Ксения прошла к креслу и послушно распахнула рот.

– Ну и чего у нас тут? – заглянул врач.

– Ничего хорошего… – закрыла рот Ксения. – Мне надо удалить нижний крайний, коренной.

– Раскройте рот… – потребовал врач и полез в рот с зеркальцем. – А зачем удалять? Здесь нужна небольшая пломба. Закройте рот. Женщина, вам не сюда, не к хирургу нужно, а к лечащему.

Ксения хмуро уставилась на него и еще раз отрывисто повторила:

– Мне нужно выдрать этот зуб. Выдрать! С корнем! И без обезболивания, ясно?! Вот деньги!

Парень с опаской покосился на новенькую сотку, еще раз заглянул в рот и запыхтел:

– Вы меня, конечно, извините… – И уже шепотом бормотнул медсестре: – Ей даже не к лечащему, ей прямиком к психиатру… Женщина, вы хоть представляете, что такое без обезболивания?..

Ксения устало подняла глаза:

– Парень, мне сейчас так тошно, если б ты знал… Если сейчас меня эта твоя боль не перебьет, у меня сердце отключится, понимаешь ты? Я человека потеряла! Пусть у меня лучше зуб болит, чем душа, понял ты, наконец?!

Врач поморгал, переглянулся с медсестрой и еще раз осторожно заглянул в рот.

– Первый раз вижу, чтобы так от стрессов лечились… Надо будет рекламу дать, озолочусь… Так вам, барышня, точно выдрать? И без наркоза? Ну, тогда не волнуйтесь, сейчас мы ваше горе в два счета…

В первую же минуту, едва хирург ухватил щипцами здоровый зуб, Ксения тут же засомневалась – а не слишком ли она замахнулась на стоматологию? Может быть, уже и ну его, этого Семенова со своей непорядочностью? Во вторую минуту она уже забыла про всех Семеновых, Ленечек и Анжел, вместе взятых, во рту царствовал только ужас, который теперь приходилось орать, но терпеть, и больше уже ни на что сил не было. Мучение длилось минут пять – зуб не хотел покидать родного гнезда, а врач уже никак не мог отлепиться от щипцов. Наконец счастливым победителем он брякнул в урночку то, что совсем недавно было частью организма Ксении, и вежливо поинтересовался:

– Ну как, полегчало? Или, может, еще один дернем?

– Ша как дерну!!! – рыкнула Ксения, забыв, для чего пришла.

– Минуточку, минуточку, сейчас вот так ротик ваточкой… Ну молодец баба, а?! – восхитился он. И тут же зычно заорал: – Следующий!!! Лечим зубы, большие проблемы и мелкие неприятности! Три в одном! Смелее!

Ксения уже не слышала его оптимистичных призывов, она, чуть пошатываясь и держась за больную щеку, плелась к дому. Сердце больше не болело, в голове только пульсировала незатихающая боль разорванной десны.

Возле подъезда стояла знакомая машина, а рядом с дверью, в роскошном пальто на грязных ступеньках восседал господин Семенов и, надо думать, дожидался покалеченную хозяйку дома.

– Ксения, ты… – дернулся он, завидев ее, но тут же охнул и подхватил ее под руки. – Господи… Ну на минуту нельзя оставить… Что случилось-то? Зуб?

– Удди! – сквозь сцепленные зубы прошипела Ксения и оттолкнула руку.

– Ага, ага… – засуетился Семенов, подождал, пока она откроет ключом дверь, а потом, недолго думая, схватил ее на руки и потащил на кровать.

Ксения барахталась, пытаясь скинуть обувь, но Семенов сам стянул с нее сапоги, сорвал пальто и поправил подушку под головой.

Ксения отвернулась и процедила:

– Удди… и никогда бошшше не появьяйся…

– Ага… – мотнул головой Семенов, по-свойски скидывая свое пальто. – Разбежался прямо… Ты знаешь где командуй – у себя… в павильоне! А я вообще перебираюсь сюда жить… А то живу как собака какая-то…