Любовь под развесистой клюквой

Тоня бурно соглашалась и готова была сию же минуту упаковывать вещи и переезжать даже в разрушенную квартиру. И с мамой она хотела подружиться. И обещала с радостью забыть про работу, потому что уже давно мечтала сидеть дома и ждать с работы любимого мужчину. А работала только потому, что... ну Генаша же был! С ним много не насидишь...

Часов в пять вечера Глеб взъерошил ей волосы и сообщил:

– Едем ужинать. Я недалеко отсюда чудесное местечко знаю!

– Так а сам же говорил, чтоб без кружев!

– Ну, милая моя! Мало ли что я тебе наговорю! А ты бы все равно кружавчики-то поддела! И как теперь с тобой в приличное место? – издевался Глеб.

– А хоть в платочке меня принеси! Что делать – сам такую выбрал! – весело кривлялась Тоня.

Никаких особенных нарядов не потребовалось, потому что там, куда они пришли, весь народ был одет по-простому – кафе находилось возле дороги, недалеко от леса, и вечерние платья там не практиковались.

– Давай сядем здесь, – кивнул Глеб на пустой столик возле окна.

Тоня и сама бы выбрала это место, правда, ее смущали две накрашенные девицы, которые довольно откровенно разглядывали их с Глебом.

– Вау! Смотри, какой мэн! – толкнула одна девица другую, нимало не смущаясь тем, что их прекрасно слышит все кафе.

– А ты видела, на какой он тачке прикатил? – согласно кивнула другая. – Ну ващще! Слышь, пойду к нему закурить попрошу...

Тоня посмотрела на Глеба с интересом – и как же он отреагирует?

Тот только пожал плечами и стал крутить головой в поисках официанта.

– Мла-адой чла-авек, угстите даму аганько-ом! – вальяжно подплыла к их столику девица, томно закачалась и одарила Глеба многозначительным взглядом.

– Я б эту даму с большим удовольствием ремнем угостил, – растянул губы Глеб в надменной, ледяной улыбке. – Чтоб родителей не позорила. Домой беги! Завтра в школу!

– В какую школу на фиг? Я уже в институ-уте! – прогнусавила красавица. – А если зажигалку зажал, так и скажи! Тож мне – пыдагог!

– А мы сейчас узнаем, – фыркнул Глеб, поймал за пиджак пробегающего мимо парня-официанта и ткнул пальцем в диву. – Вот этой даме есть восемнадцать, вы проверяли? Или проверить вас?

Парнишка мгновенно забыл, куда бежал, послушно кивнул и пробормотал:

– Сейчас... у нас там охрана... Коля... Он проверит.

Колю девушки решили не дожидаться, проворно стали собирать вещички, изъясняясь теперь совершенно открыто.

– Не, ну ты видала – хлыщ! – презрительно морщилась одна, кидая в сумку помаду и сигареты.

– Да ваще отстой! – вторила ей подруга. – Главное, сам на крутой тачке, да? Такая фотокарточка, да? А с собой какую торбу притащил! Блин, умереть не встать! Нашел Брунгильду!

– Я тебе и гыварю – альфонс! Стопудово тачка ее, сейчас эти бабцы, знаешь, как мужиков покупают!

Тоня сгорала от стыда, ей казалось, что все кафе осуждает ее бесстыжий поступок. Это ж надо! Такого мужика взяла и купила, сволочь!

Глеб, наклонив голову, разглядывал Тонино лицо и усмехался одними только уголками губ.

– Ну хочешь, я размажу их по стене? – лениво спросил он.

– Что ты! – испугалась Тоня. – Они же... молоденькие дурочки.

– Они просто дуры, – вздохнул Глеб. – И ладно, если поумнеют. – И вдруг уткнулся в свои ладони. – Ну я-то каков! Позарился на машину! А почему ты до сих пор мне еще не платишь?! Я слышал, что у меня ничего фотокарточка!

– Нечего баловать, – строго произнесла Тоня. – Будем считать, что ты некрасив, беден, умственно отсталый и... самую малость кривоног, вот.

– Э... почему? – крайне удивился Землянин. – Чего это я кривоног? У меня, может быть, ножки, как у балерины! Главное, сама не видала. А говорит!

– В целях воспитания, – склонила голову набок Тоня. – Чтоб не зазнавался.

– Ах так, хорошо, пусть я буду некрасив! Беден! Умственно отсталый вычеркиваем, что там еще? А да, кривоног... ну, это вопрос спорный. Хорошо! А ты?

– Будем считать, что я – красивая, летящая, стройная, фигуристая, молодая леди, очень удачлива в бизнесе и еще... удивительная умница! – кокетливо заиграла глазками Тоня.

Глеб недоуменно пожал плечами:

– Это понятно, это все верно, я и сам так считаю, а что сочиним?

– Ты... ты в самом деле думаешь, что я... красивая... фигуристая и...

– Ты самая красивая. Самая летящая. И самая лучшая женщина, – глядя ей в глаза, серьезно проговорил Глеб.

В мгновение ока забылись и глупые девицы со своими ужимками, и все переживания по поводу фигуры. Захотелось гордо поднять голову, выпрямить плечи и надеть высокие каблуки – любуйтесь! Я самая красивая! Я самая желанная, понятно?!