Хижина тети Томы

А умненькая и чувствительная моя Нюня уже заскулила жалобно, как ушибленный щенок:

– Ой-ей-ей! Стыд-то какой, умру сейчас…

– Умрешь позже! – огрызнулась я. – Сначала умрет этот гад, я сама его убью, своими собственными руками! Задушу мерзавца, но перед этим буду жестоко пытать, пока он не признается, зачем за мной следил и результаты своих наблюдений в блокнотике стенографировал!

Трясясь от волнения и негодования, я вновь заложила блокнот пятисоткой, сунула весь комплект в карман, вылезла из скворечника и даже не потрудилась как следует прикрыть окно. Все равно красть у Ромы уже нечего, разве что помятый белый костюм! А и пусть его украдут, мне не жалко! Не буду я жалеть коварного типа, который установил за мной слежку!

В том, что записи в блокноте вкратце отражают мое собственное времяпрепровождение, я окончательно убедилась примерно через час. За это время я много чего успела. Обожгла ноги могучей и кусачей крапивой, через которую напролом, как танк, пробилась к уединенной лавочке на задворках тети-Люсиной фазенды. До красноты и рези утомила глаза, пытливо изучая мелкие буковки, складывающиеся в обрывки слов – над ними еще пришлось поломать голову. Однако натруженные глаза, гудящая голова и зудящие ноги были побочными результатами. Главным стала уверенность в том, что из двух недель своего пребывания в поселке как минимум десять дней я находилась под наблюдением! При этом нельзя было исключать вероятности того, что Рома следил за мной с самого начала, просто блокнот для шпионских записей завел не сразу, а лишь на четвертый день.

В принципе нейтральные записи типа «С 7-12. На пляже» могли относиться к доброй половине местных жителей, промышляющих тем или иным видом пляжного бизнеса, а также ко всем тем поклонникам солнца, моря и воды, которые не ленились проснуться пораньше. Но последняя страничка выдавала моего шпиона с головой! «6-30. Интим свид в уе месте» – это, конечно, была запись о моем вчерашнем знакомстве с Ромой у моря. Точно, в половине седьмого утра пляж был пуст – чем не уединенное место? А интимным свиданием Рома с наглым самодовольством назвал нашу романтическую встречу на основании единственного лечебно-оздоровительного поцелуя и последовавших за ним бестолковых кувырков.

«20 – с др муж» – это наверняка о моем ужине с новым знакомым. Точно, в восемь часов вечера я была в кафе с Димой, то есть – в Роминой трактовке – с другим мужчиной. И, наконец: «Пол дев. Шл в лес, спутник сверхнов» – в переводе со шпионского на русский должно было означать, что в половине девятого я шла в лес в сопровождении сверхнового спутника. Астрономический термин смущал меня до тех пор, пока я не разглядела каламбур: «сверхновый спутник» – «самый новый, новейший». То есть под сень древесных кущ я удалилась не с самим Ромой и не с Димой (новым спутником относительно того же Ромы), а с кем-то третьим – сверхновым. По всей видимости, наблюдатель засек мои вынужденные объятия и поцелуи с третьим лишним – лесным маньяком Васей, царство ему небесное.

Поминутно приседая, чтобы нервно почесать крапивные ожоги на ногах, я короткими перебежками вернулась в свой курятник. К счастью, никого из моих соседей там не было. По двору с потерянным видом, углубив руки в недра своих бездонных карманов, слонялся Гера. Я слегка удивилась тому, что наш мальчик Экстремальчик в прекрасный солнечный день не пошел на пляж, но выражать свое удивление вслух не стала. В данный момент я не была расположена к общению ни с мальчиками, ни с девочками. Единственным привлекательным видом контакта между человеческими особями мне виделся односторонний мордобой с применением подручных предметов разной степени тяжести и угловатости. Избить мне хотелось, разумеется, подлого предателя Рому. Каков негодяй! Я к нему со всей душой – и искусственное дыхание делала, и кров-стол помогла найти, и даже работала за него смотрителем бассейна! А он! Двуличный тип, перевертыш!

– Зато теперь понятно, почему Рома не обитает в своем смотрительском скворечнике! – с горечью сказала Тяпа. – По всей видимости, у него есть в поселке нормальное жилье. Возможно, оно же является его наблюдательным пунктом.

Я кивнула. Мне тоже представлялось маловероятным, что шпион день-деньской ходил за мной по пятам, как привязанный. Я не слепая, за десять дней хоть раз-другой обязательно заметила бы «хвост», да и не с Роминой яркой внешностью играть в мышку-«наружку», то есть вести наружное наблюдение. К тому же надо учесть, что на пляже я не лежу, как отдыхающие, а сную вдоль моря в челночном режиме с ведром. Утомился бы мой шпион бегать следом! Ему гораздо проще и приятнее было бы наблюдать за моей муравьиной суетой с какой-нибудь стратегической высотки.