Хижина тети Томы

За интересным разговором мы прикончили чай, сгущенку и сушки, после чего мальчики убежали на пляж, а мы с Софи сели у окошечка: я лениво любовалась цветущими петуниями, а Сонька, чертыхаясь, распутывала африканские загогулины на моей голове. При этом она то и дело больно дергала меня за волосы, потому что поминутно засматривалась на балкон тети-Люсиного суперлюкса, представляющего собой комнату с евроремонтом и биотуалетом в мансардном этаже. Софи не на шутку заинтересовалась личностью важного старца, запугавшего тетю Люсю до такой степени, что та пригласила его отдохнуть за счет заведения. Все мы знали, что заведение «Тетя Люся инкорпорейшн» крайне редко раскошеливается на разного рода представительские и рекламные расходы.

– Вот он! – особенно чувствительно рванув мой скальп, обрадованно молвила Сонька. – Вышел на балкон в новом спортивном костюме «Пума» и с подзорной трубой на треноге. Шикарный дедок! Интересно, зачем ему труба? Может, он вуайерист? Отвали-ка, Танюха, от окошка, вот я сейчас тут выгодную позу приму!

Она невежливо смахнула меня с сиденья, боком отпихнула в сторону табурет и улеглась на подоконник, выкатив груди до самых петуний.

– Пожалела бы ты дедушку, Соня! – фыркнула я.

– Я его пожалею. Потом! Если захочет! – отговорилась она и, не оглядываясь, вслепую лягнула меня ногой. – Отойди подальше, не путай картину, сейчас он повернет трубу и посмотрит прямо на меня… Ага!

– Смотрит? – с интересом спросила я из дальнего угла, куда послушно отпрыгнула, чтобы не мешать демонстрации Сонькиных весомых достоинств.

– Уже не смотрит, трубу уронил! – придушенно захихикала соседка. – Ой, Танька, кино! Дед оптику свою вниз упустил, через балконные перила перегнулся, а распрямиться не может! Стоит, за спину держится, чуть не плачет, бедолага!

– И что тут смешного? – укоризненно спросила я. – У тебя разве нет стареньких родственников с радикулитом? Вот у моего дедушки радикулит, и мне его всегда так жалко. – Черт!

– Полегче, ты спятила?! – охнула Софи, которую я с разбегу оттолкнула в сторону, чтобы самой высунуться в окно.

– Наоборот! – с мрачным удовлетворением ответила я, своими глазами увидев скрюченного старца на балкончике. – Кажется, я перестала пятиться и плутать и вышла на финишную прямую.

Я шумно выдохнула, одернула на себе майку и чеканным шагом кремлевского гвардейца пошла к выходу, командным голосом Тяпы бросив через плечо озадаченной Софи:

– Запахнись и отойди от окошка! В морально-нравственном плане этот любопытный старец устойчив, как трехногий табурет!

– Откуда ты знаешь? – не без ревности спросила она мне вслед. – Вы разве знакомы?

– Да уж двадцать пять лет! – ответила я, оглянувшись на пороге. – Ты не поверишь, но это мой собственный родной дедушка!

Пробегая через двор, я выдернула из барбарисового куста застрявшую в нем подзорную трубу, нашла взглядом маленькую серебряную табличку с гравировкой: «Милому дедушке от внучки Танечки», кивнула и понеслась дальше, размахивая трубой, как деревенская девочка, разгоняющая гусей.

– Вот гусь! – бормотала я точно в тему. – А еще интеллигентный человек, бывший преподаватель, нынешний законодатель!

– Стой! – гаркнула из виноградных дебрей тетя Люся, мгновенно вычислившая направление моего поступательного движения.

Я ничего ей не ответила и с дробным топотом взлетела по деревянной лестнице в мансарду.

– Нюнечка! – Дедуля, сраженный радикулитом, радостно улыбнулся мне сквозь слезы.

– Здравствуй, Дедушка Мороз, борода из ваты! – стервозным голосом осатаневшей Тяпы зарычала я, угрожающе постукивая трубой по раскрытой ладони.

– Что с тобой, внученька? – Дедуля попятился.

– А что с тобой, дедушка? – с горечью вопросила я. – С каких это пор ты, такой глубоко порядочный человек, народный депутат, нарушаешь законы нравственности, организуя слежку за свободным человеком в свободной стране?

– Ах, это! Нюнечка, ты все неправильно поняла. – Дедуля заметно смутился.

– Я все поняла правильно! – возразила я. – Все-все! Шпиона Васю Петрова ко мне приставил ты, так?

– Не шпиона, нет! Скорее охранника! А что такого? Он просто приглядывал за тобой, чтобы ничего плохого не случилось. Когда ты так неожиданно в полном одиночестве уехала в незнакомый поселок, мы с Марусей обратились в сыскное агентство. – Торопясь оправдаться, дедуля даже не заметил, что «сдал» бабушку. – И этот молодой человек, Василий, любезно согласился совместить летний отдых на побережье с небольшой работой по профилю. Только почему ты называешь его Петровым? Он был Волков.