Часы остановятся в полночь

– Я вам сочувствую.

– А Ксения Макаровна настаивала на одном: на божественной красоте. И просила не жалеть племянниц, но добиться результата.

– Странный заказ. Ну, когда клиентка хочет стать на фото красивей, это понятно, для себя она и денег не жалеет. Но вот тетку, заказывающую фотосессию с переодеваниями для трех племянниц – а стоит это удовольствие немало, – не понимаю. Может, хоть словом Ксения Макаровна обмолвилась, зачем ей нужны были эти снимки?

– Мой интерес заканчивается за объективом фотоаппарата. Но я думаю, она поступала так из любви к племянницам. Если бы вы только слышали ее оценку, когда она получила фотографии, это был полный восторг! Кстати, сейчас упрощена процедура получения заказа. То есть клиенту я отдаю диск, а потом он отпечатывает понравившиеся снимки сам. Ксения Макаровна всегда требовала от меня именно фотографии в одном экземпляре.

– Сколько лет продолжалось ваше сотрудничество?

– Года четыре. Да-да, я провел четыре фотосессии. Первый раз Ксения Макаровна привела ЛоЛиЛа… э… наверно, вы не знаете, девочек называли одним именем…

– Знаю, знаю, – заверил Эрнст.

– В то время они были совсем юными ангелочками, кроме Лоры, поразившей меня чувственной чистотой.

– Извините, а какие-нибудь особенности вы заметили в отношениях сестер и тетки?

Фотограф соединил брови, откручивая ленту времени назад, вдруг закивал:

– Пожалуй, последний раз… это было зимой… мне показалось, между теткой и сестрами возникла антипатия. Должен сказать, девочки воспитанные, виду не показывали, но меня, прекрасного физиономиста, не проведешь. Ксения Макаровна присутствовала на съемках, и я несколько раз ловил взгляды девочек, направленные на нее, которые не назовешь ласковыми.

– Все-таки между ними неприязнь была, – задумчиво произнес Эрнст, перебирая в уме варианты, для чего тетка готовила снимки.

– Не спешите с выводами. Возможно, перед съемками тетка и племянницы поссорились, а девочки молоды, не научились скрывать от посторонних свои эмоции. Во всяком случае, Ксения Макаровна заботилась о них и во время обострения отношений. У нас в студии не всегда тепло, в перерывах между съемками она набрасывала на девочек кофточки, чтоб не простудились.

– А в журналы тетка не отдавала ваши фото? В эти… гламурные? Тем самым зарабатывая, а?

– Да нет, нет. Ксения Макаровна в деньгах не нуждалась, кстати, не думайте, будто опубликовать снимки проще простого, тем более в гламурных журналах. Все же скажите, что случилось, почему вы интересуетесь ими?

– Ксению Макаровну и двух старших сестер убили.

– Да что вы!!! Ай-ай-ай… Ужасно. Значит, вы… теперь мне понятен ваш обостренный интерес.

– Ну, что ж, спасибо за беседу.

– Вы расстроены, – констатировал фотограф, огорчившись сам. – Мне бы не хотелось вас отпускать в таком состоянии. А знаете, кто вам поможет? Некий Биулин… Сейчас вспомню… как же его… Марат… Отчества не помню. Он заходил во время съемок к Ксении Макаровне, у них, как я догадываюсь, были теплые отношения. Один раз Биулин провел в студии полчаса, второй, то есть этой зимой, почти весь день наблюдал. Молча наблюдал.

– Спасибо, – оживился Эрнст, ведь это везение, когда выплывает еще одно лицо, бывает и наоборот – опросы становятся попусту потраченным временем.

Глава 16

Ощущение было такое, будто весь дом кишит муравьями-мутантами ростом с человека. Руки Ланы и Максима занемели, оба их не чувствовали, старались не выдать себя дыханием – хотя кто мог услышать? Но именно сейчас не хватало кислорода, в груди образовался спазм, не дававший ни вдохнуть, ни выдохнуть, свело мышцы от неудобного положения, а конца мучениям не предвиделось. Лишь обостренный слух улавливал даже еле различимые шорохи и шуршания, производимые теми, кто разгуливал по этажу. И вдруг оба чуть не сорвались, услышав внизу, прямо под собой:

– Нет их здесь!

Теперь сверху:

– Ты поищи, поищи. Уйти они не могли.

– Ай, твою мать! – кто-то ругнулся внизу, потревожив камни, которые покатились. – Да тут стена глухая от соседнего дома, тупик.

Максим глянул вниз и задохнулся: луч фонарика гулял по стенам и по земле. Если поднимется вверх…

Луч поднялся, но не настолько, чтоб осветить Лану, он прошелся по стене, скользнул на камни, лежавшие грудами по всей небольшой площади заднего двора, и переместился к выходу, освещая дорогу следопыту.

Переговоры Максим с Ланой слышали, но так и не поняли, кого ищут, кто ищет. Двоих – это понятно, парня и девчонку, но не факт, что Максима и Лану. А если их? В любом случае им попадаться нельзя, они и висели на стене, пока не раздалась команда: