– А этого джентльмена вы видели раньше на Керзон-стрит?
Женщина покачала головой:
– Я не видела тех, кто приходил на Керзон-стрит, – объяснила она, – если только они не гостили там.
– Хорошо, можете идти, – резко сказал следователь. Он был явно разочарован.
– Одну минуту, – вмешался Пуаро. – Если вы не возражаете, я хотел бы задать мадемуазель один вопрос.
– Разумеется, мсье Пуаро.
– Что стало с билетами? – обратился детектив к горничной.
– С билетами, сэр?
– Да, с билетами из Лондона в Ниццу.
– У хозяйки был ее билет на поезд из Лондона. Все остальные были у меня.
– И что же с ними произошло?
– Я отдала их проводнику французского поезда, сэр. Он сказал, что так положено. Надеюсь, сэр, я поступила правильно?
– Да-да, абсолютно правильно. Просто нужно уточнить все детали.
Комиссар и следователь с любопытством смотрели на Пуаро. Мейсон неуверенно переминалась с ноги на ногу, покуда Карреж не отпустил ее кивком. Детектив что-то написал на клочке бумаги и передал его следователю. Тот прочитал написанное, и чело его прояснилось.
– Ну, джентльмены, – высокомерно осведомился граф, – долго мне еще здесь оставаться?
– Разумеется, нет, – быстро отозвался Карреж, стараясь говорить дружелюбно. – Теперь ваша роль в этом деле абсолютно ясна. Учитывая письмо мадам, нам, естественно, пришлось вас расспросить.
Граф поднялся, взял стоящую в углу изящную трость и удалился с легким кивком.
– Так-то вот, – проговорил следователь. – Вы были совершенно правы, мсье Пуаро. Пускай он лучше думает, что его не подозревают. Двое моих людей будут следовать за ним днем и ночью, а мы тем временем проверим его алиби. Мне оно кажется не слишком надежным.
– Возможно, – задумчиво согласился детектив.
– Я попросил мсье Кеттеринга прийти сюда сегодня утром, – продолжал следователь. – Сомневаюсь, что нам удастся многое у него узнать, но есть одно-два подозрительных обстоятельства… – Он умолк, потирая переносицу.
– А именно? – поинтересовался Пуаро.
– Ну… – Карреж кашлянул. – Эта мадемуазель Мирей, с которой, как говорят, он путешествовал, остановилась в одном отеле, а мсье Кеттеринг – в другом. Мне это кажется… э-э… несколько странным.
– Выглядит так, – заметил Ко, – будто они старались соблюдать осторожность.
– Вот именно! – торжествующе подхватил следователь. – А по какой причине?
– Чрезмерная осторожность подозрительна, не так ли? – вставил Пуаро.
– Точно.
– Думаю, мы могли бы задать парочку вопросов мсье Кеттерингу, – пробормотал детектив.
Карреж отдал распоряжение, и спустя минуты две Дерек Кеттеринг, беспечный как всегда, вошел в кабинет.
– Доброе утро, мсье, – вежливо поздоровался следователь.
– Доброе утро, – отозвался Дерек. – Вы посылали за мной. Появились какие-нибудь новости?
– Пожалуйста, садитесь, мсье.
Кеттеринг опустился на стул, бросив на стол шляпу и трость.
– Ну? – нетерпеливо осведомился он.
– Пока что у нас нет свежей информации, – осторожно произнес Карреж.
– Интересно, – сухо промолвил Дерек. – Вы послали за мной, чтобы сообщить мне это?
– Естественно, нам казалось, вы хотели бы быть в курсе хода расследования, – строго заметил следователь.
– Даже если нет никаких новостей?
– Мы также хотим задать вам несколько вопросов.
– Задавайте.
– Вы вполне уверены, что не виделись и не говорили с вашей женой в поезде?
– Вполне. Я уже говорил вам это.
– Очевидно, у вас на то были свои причины.
Дерек с подозрением уставился на него.
– Я… не… знал… что… она… в поезде, – сказал он, старательно отделяя одно слово от другого, будто обращаясь к слабоумному.
– В самом деле?
Дерек нахмурился:
– Не понимаю, куда вы клоните. Знаете, что я думаю, мсье Карреж?
– Любопытно…
– Что французскую полицию здорово переоценили. У вас, безусловно, должны быть сведения о бандах, промышляющих в поездах. Возмутительно, что подобное могло произойти в train de luxe,[31] а полиция не в состоянии в этом разобраться.
– Не беспокойтесь, мсье, мы во всем разберемся.
– Насколько я понимаю, мадам Кеттеринг не оставила завещания, – внезапно вмешался Пуаро, соединив кончики пальцев и внимательно глядя в потолок.
– Не думаю, чтобы она когда-нибудь этим занималась, – сказал Кеттеринг. – А что?
– А то, что вы унаследовали недурное состояньице, – пояснил детектив.