Тайна «Голубого поезда»

– А ты не мог бы что-нибудь предпринять, папа? – после небольшой паузы спросила Рут.

– Мог бы, – ответил миллионер. – Я мог бы предпринять многое, но польза будет только от одного. Тебе хватит мужества, Рути?

Она удивленно уставилась на него, и он кивнул в ответ:

– Хватит ли у тебя смелости признать перед всем миром, что ты совершила ошибку? Из этой ситуации есть только один выход, Рути, – освободиться и начать жизнь заново.

– Ты имеешь в виду…

– Развод.

– Развод?!

Ван Олдин криво усмехнулся:

– Ты так произнесла это слово, Рут, будто никогда его не слышала. Хотя твои друзья разводятся чуть ли не каждый день.

– Знаю, но… – Она умолкла, закусив губу.

Ее отец понимающе кивнул:

– Ты, как и я, Рут, не любишь терять то, что имеешь. Но жизнь научила меня, как научит и тебя, что иногда это единственный выход. Я мог бы найти несколько способов вернуть тебе Дерека, но все в итоге кончилось бы тем же самым. Он испорчен до мозга костей, Рут. Я очень раскаиваюсь в том, что позволил тебе выйти за него замуж. Но ты твердо намеревалась заполучить его, да и он вроде бы решил образумиться… Однажды я уже помешал тебе, малышка…

Произнося последнюю фразу, миллионер не смотрел на дочь. Иначе он бы увидел, как ее лицо покрылось гневным румянцем.

– Что верно, то верно, – сказала она.

– Ну, я оказался слишком мягкосердечным, чтобы сделать это вторично. Не могу выразить, как я об этом жалею. Последние годы, Рут, у тебя была нелегкая жизнь.

– Да уж, приятной ее не назовешь, – согласилась та.

– Вот почему я говорю тебе, что это нужно прекратить! – Он хлопнул по столу ладонью. – Если у тебя еще остались какие-нибудь чувства к этому парню, вырви их с корнем! Смотри в лицо фактам. Дерек Кеттеринг женился на тебе только ради твоих денег. Поэтому избавься от него как можно скорее.

Рут Кеттеринг уставилась в пол.

– Предположим, он не согласится? – спросила она, не поднимая головы.

Ван Олдин удивленно посмотрел на нее:

– Его мнения никто не будет спрашивать.

Рут покраснела и закусила губу:

– Да, конечно… Я просто имела в виду… – Она умолкла.

Отец не сводил с нее внимательного взгляда:

– О чем ты?

Рут медлила, тщательно подбирая слова:

– Он может не сдаться без сопротивления.

Миллионер воинственно выпятил подбородок:

– Хочешь сказать, что он будет оспаривать обвинение? Ну и пусть! Но ты не права. Любой адвокат, к которому Дерек обратится, скажет, что у него нет ни единого шанса.

– А ты не думаешь… – она колебалась, – что он… ну, просто из злости на меня может… осложнить ситуацию?

Миллионер покачал головой:

– Маловероятно. Для этого ему нужны конкретные факты.

Миссис Кеттеринг не ответила. Ван Олдин резко взглянул на нее:

– Тебя что-то беспокоит, Рут?

– Ничего. – Но ее голос звучал неубедительно.

– Ты боишься огласки, не так ли? Предоставь это мне. Я все устрою так, что не будет никакой шумихи.

– Хорошо, папа, если ты действительно считаешь, что это наилучший выход.

– Неужели ты все еще привязана к этому парню, Рут?

– Нет.

На сей раз ответ был вполне уверенным. Ван Олдин казался удовлетворенным. Он потрепал дочь по плечу:

– Все будет в порядке, девочка. Не волнуйся. А теперь давай забудем об этом. Я привез тебе подарок из Парижа.

– Подарок? Что-нибудь интересное?

– Надеюсь, тебе понравится, – улыбнулся отец.

Он вынул пакет из кармана пальто и протянул дочери. Она быстро развернула его, открыла футляр и восторженно вскрикнула. Рут Кеттеринг любила драгоценности.

– Как чудесно, папа!

– Недурные камешки, верно? – довольно осведомился миллионер. – Тебе они нравятся?

– Нравятся? Да они просто великолепны! Как ты их раздобыл?

Ван Олдин улыбнулся:

– Это мой секрет. Конечно, пришлось покупать их тайно – они хорошо известны. Видишь этот большой камень посредине? Возможно, ты слышала о нем – это историческое «Огненное сердце».

– «Огненное сердце»! – повторила миссис Кеттеринг. Вынув камни из футляра, она прижала их к груди.

Миллионер наблюдал за ней. Он думал о женщинах, носивших эти драгоценности. Страсть, отчаяние, ревность… Подобно другим знаменитым драгоценным камням, «Огненное сердце» оставило за собой след трагедий и насилий, но в руках Рут Кеттеринг оно словно лишилось своей пагубной силы. Эта женщина западного мира, с ее хладнокровием и самообладанием, как будто являла собой отрицание бурных страстей, зависти и ненависти.