Горе невинным

Кирстен в ужасе разглядывала Калгари. Она молчала и, казалось, потеряла дар речи.

– Это был жестокий и бессердечный акт, – сказал Артур. – В тот вечер Джако срочно потребовались деньги, над ним нависла опасность ареста и тюремного заключения. Миссис Эрджайл отказала ему в деньгах. Получив отказ, он обратился к вам.

– Думаете, – выдавила из себя Кирстен, – думаете, я взяла бы деньги миссис Эрджайл, вместо того чтобы дать ему свои собственные?

– Нет, – пояснил Калгари, – вы бы дали ему собственные деньги, если бы их имели. Но, думаю, у вас их уже не было. Хоть миссис Эрджайл и обеспечила вам приличную ежегодную ренту, но, видимо, к тому времени Джако уже пустил по ветру все ваше состояние. Когда миссис Эрджайл поднялась к своему мужу в библиотеку, вы вышли из дома к ожидавшему вас Джако и получили от него наставления. Сначала вы должны были принести ему деньги, а затем убить миссис Эрджайл, прежде чем она обнаружит пропажу и забьет тревогу. Дело, как он объяснил, пустяковое. Следует лишь ударить ее по затылку и выдвинуть все ящики, чтобы навести остальных на мысль о грабителе. Джако сказал, что это не вызовет боли и она ничего не почувствует. Себе же он организует алиби, а вам следует уложиться в определенные сроки – от семи часов до половины восьмого.

– Это неправда, – сказала Кирстен. Ее пробирала дрожь. – Вы сумасшедший, если такое говорите. – Казалось странным, что в ее голосе не чувствовалось возмущения. Слова прозвучали как-то устало и невыразительно. – Это неправда, – повторила Кирстен. – Но даже если бы в ваших словах была хоть капля истины, то неужели я допустила бы, чтобы его обвинили в убийстве?

– Да, вы предвидели такое обвинение, – сказал Калгари. – Как бы то ни было, но он внушил вам, что у него будет алиби. Вы, по-видимому, рассчитывали, что его задержат по обвинению в убийстве, а потом установят невиновность. Таков был план.

– Но он не сумел оправдаться, – заявила Кирстен. – Почему же я не выручила его?

– Вы бы выручили его, если бы не возникло некоторое осложнение. На следующее после убийства утро здесь появилась супруга Джако. О его женитьбе вы ничего не знали, женщине пришлось два раза повторить, что она жена Джако, прежде чем вы ей поверили. В одно мгновение рухнул ваш мирок. Вы узрели подлинную сущность Джако – холодного и бессердечного человека, использовавшего вас в своих целях. Вы поняли, что он заставил вас сделать.

И вдруг Кирстен заговорила. Слова полились бессвязным потоком:

– Я любила его… Всей душой любила. А оказалась дурой, влюбленной старой дурой. Он сделал меня такой… заставил поверить в любовь. Говорил, что молоденькие девчонки его не интересуют. Говорил… не могу сказать вам всего, что он говорил. Я любила его. Клянусь, что любила. И вдруг является эта пустышка, глупое, заурядное существо. Я раскусила всю его ложь, все коварство… С его стороны коварство, не с моей.

– В тот вечер, когда я впервые сюда пришел, – сказал Калгари, – вы страшно испугались, не правда ли? Вы страшились грядущего, тревожились за других. За Хестер, которую любили, за Лео, к которому питали привязанность. Но главным образом опасались за себя. И вот видите, куда вас привел страх… Ваши руки обагрены кровью еще двух человек.

– Вы утверждаете, что я убила Тину и Филипа?

– Вы убили Филипа, – проговорил Калгари. – Тина недавно очнулась.

Плечи Кирстен поникли, словно надломились под тяжестью отчаяния.

– Значит, она сказала, что я пыталась ее убить. Но она сама об этом не подозревала. Конечно, я рехнулась, ополоумела от страха. Все так сразу надвинулось, я не видела другого выхода…

– Хотите, я расскажу вам, что сообщила Тина, когда к ней вернулось сознание? – предложил Калгари. – Она сказала: «Чашка была пуста». Я понял, что это значило. Вы сделали вид, будто несете кофе Филипу Дюранту, а на самом деле вы уже убили его и выходили из комнаты, когда услышали, что приближается Тина. Вы оглянулись и притворились, что заходите с подносом в комнату к Филипу. Уже после, потрясенная смертью Филипа и едва не потерявшая от страха сознание, Тина все-таки машинально заметила, что упавшая чашка оказалась пустой, а возле нее на полу не было ни малейших следов кофе.

– Но Кирстен не могла ее убить! – закричала Хестер. – Тина сама спустилась к Мики по лестнице. Она была жива и здорова.

– Дитя мое, – возразил Калгари, – люди, которых ткнули острием, проходят целую улицу, даже не подозревая об этом! Потрясенная Тина едва ли могла что-нибудь почувствовать. Может быть, легкий укол, на который она не обратила внимания. – Он взглянул на Кирстен: – А потом, выбрав удобный момент, вы подсунули нож в карман Мики. И это было величайшей подлостью из всего, что вы натворили.