Аллочка ни за что бы не покинула стол, если бы, помимо гостинца с Омска, не кончился тортик, за которым сносилась Варька. Но теперь на тарелках от него остались только крошки, и самое время было обидеться.
– Зря вы так, – покачала головой Гутя. – Аллочка очень ранимая натура, и к тому же действительно сейчас работает частным детективом.
– И много платят? – собрал белесые бровки старичок.
– Да кто ж ей платить станет?! Хотя… как знать… Ой, а чего вы конфетки не кушаете?! А вареньице? Я вам сейчас еще батончика нарежу, – засуетилась Гутя.
Но гость не хотел батончика. И конфеток тоже. Он глубокомысленно пожевал собственные губы, а потом изрек:
– Детективом? А чего ж, надо и мне поработать. Я, пожалуй, останусь у вас на месяцок-другой… Ох ты, недомыслие какое, надо ж, пока я там в Омске пытаюсь разводить томаты, здесь беззащитные женщины контролируют преступность! Нет, я определенно останусь у вас до зимы! Я просто обязан вам помочь! И потом я слышал, вы сватовством балуетесь?
Вместо Гутиного ответа в прихожей оглушительным звоном зашелся звонок.
– А вот и Фома! – радостно вскочила Варя.
В дверях появился уставший зять.
– Здорово, дед, – поздоровался он с родственником так, будто расстался с ним на вчерашнем закате. – Варь, я есть не буду, потом. Гутиэра Власовна, я вашего больного…
– Позволь, внучок, – недовольно нахмурился дедушка и гусаком вытянул шею. – Как это понимать – не будешь есть? А отчего, позволь спросить? Ты не бережешь свой желудочный тракт? Или, может, какая молодка тебя уже попотчевала?
Варенька при этих словах судорожно сглотнула.
– Фома, так ты расскажи про Севастьяна. Как он там? – кинулась к зятю Гутиэра.
Усталый Фома пытался одновременно умываться, скидывать грязную одежду и отвечать на вопросы.
– Больной? Стабильно, а это уже неплохо. Конечно…
– Я бы настоятельно попросил не прерывать мой воспитательный процесс, – вдруг тяжело задышал Карп Иванович. – Так ответь мне, негодник, какая тебя красотка сегодня ублажала?
Варька снова непроизвольно сглотнула.
– Ну, в общем, состояние его не смертельное, – рассказывал про больного Фома, не реагируя на восклицания деда. – Только вот у нас не предусмотрено длительное содержание, надо куда-то вашего избиенного определять.
– К нам и определим, – мгновенно решила Гутя. – У нас его можно содержать сколько угодно длительно. Так… Аллочка! Сегодня же перебирайся ко мне, завтра в твою комнату въедет Севастьян. Он немножко поживет у нас.
– Нет, нет и нет! У нас буду жить я!! – вдруг крикливо запротестовал дедушка Лось. – Фома! Немедленно осмотри меня, я тоже жутко нуждаюсь в лечении! И мне требуется сиделка. Вот вы, дамочка, простите, никак не запомню, как вас зовут…
– Аллочка! – набычилась «дамочка».
– Ага, так вот вы, любезная, просто идеально подходите на роль сиделки.
Аллочка раздулась так, что на ней затрещала юбка, однако Фома лихо вернул деда на место.
– Дед, сейчас ты мне расскажешь, что у тебя болит, а завтра я подыщу тебе нужный санаторий.
Дед мгновенно выбросил перед носом внука кукиш. На этом процесс воспитания был приостановлен.
Поздно вечером Варька перемывала посуду, а Гутя варила коту Матвею рыбу.
– Мам, а ведь этот дедушка к нам совсем не из-за Фомы прибыл, – шепотом говорила дочь. – Он к тебе. Рассказывал, что у него нежная мечта – жениться на молоденькой. Я вот думаю – хорошо бы ему нашу Аллочку сосватать, а? В Омске бы жила…
– Ну ты тоже скажешь! – также шепотом отвечала мать. – Какая ж Аллочка молоденькая?! Ей уже сорок с хвостиком! Я бы даже сказала, с хвостом!
– Ой, мама, для него-то она еще девочка, чего ты!
– А может, ты и права, этому лосю только такая серна и требуется…
Всю ночь Гутя не могла уснуть. Она представляла, как завтра вечером к ней переедет Севастьян, такой больной, побитый… нет, не так – израненный! Он будет слабо стонать, а она, Гутя, сядет возле его кровати и будет нежно утешать… А вот утешить его и нечем. Лучше всего было бы взять и выдать ему имена обидчиков или даже их самих – пусть делает с ними что хочет. Но вот как их найти? Даже ни одной тоненькой ниточки. Мужчина спокойно отдыхал, хотел сделать предложение руки и сердца… А что же еще он хотел ей предложить? Но потом его кто-то не вовремя позвал и потом… и потом он пропал. Позже, конечно, нашелся, но в весьма потрепанном, нет, в тяжелом состоянии. Еще звонила какая-то секретарша-самозванка, просила перегнать машину… Определенно надо завтра же сбегать на стоянку посмотреть, там ли автомобиль Севастьяна. Только вот маленькая заковырка – Гутя совсем не видела номера той машины и, конечно же, не знает названия автомобиля. Но… Но ведь Семушка же знает, он же перегонял! Решено – она завтра же с утра позвонит Светлане и попросит к телефону Ромочку. А уж тот ни за что не отвертится, все выложит.