83  

Вдруг в одно мгновение стало легко. Гутя вздохнула полной грудью и открыла глаза. На нее смотрела Аллочка.

«Такого не может быть… Что моя сестрица делает в лесу?» – мелькнула мысль. Гутя постаралась подняться, огляделась… Все было будто ненастоящим, словно ее кто-то жутко разыграл: Аллочка суматошно бегает вокруг, в истерике бьется Ирина, Кареев памятником возвышается рядом, Севастьян сидит возле привязанного пса, обнимая свою голову, а пес эту голову усердно облизывает. Присутствовала тут и Анна Ивановна с какой-то дубиной на плече. Она рассказывала Севастьяну, какой страшно гневный пес Мишка…

Гутя потерла шею. Память вернула ей все события. Только было непонятно – как оказалась тут еще и Аллочка… с Кареевым. И Анна Ивановна.

– О! Олег Петрович!! – тем временем взвыла сестрица на весь лес. – Олег Петрович!! Я же вам кричу!! Она очухалась!

– Все! Темень уже. Давайте ташшите ее в машину и ко мне! – принялась распоряжаться Анна Ивановна. – Всем чай с малиной… Мы с Мишкой вон в той машине сядем!

Севастьяна тоже растолкали, усадили за руль Ириной машины. Сама Ирина была не в себе – тряслась и смотрела на всех обезумевшими глазами.

Аллочка помогла сестре подняться, повела к машине Кареева и все жужжала в ухо:

– Нет, Гуть, ты посмотри! Это я какая молодец, да? Еще бы минут десять, и ты бы здесь осталась. Представь! Прямо на кладбище и погибла! Ну все, все, не буду… А Кареев какой! Ка-а-ак сел в машину! Ка-ак помчался! Он сначала даже меня забыл, потом вернулся, потому что я на всю улицу орала… Ой, Гуть, ты такая синяя, вот зря я косметичку не захватила…

– Аллочка… рот захлопни, – попросила Гутя, усаживаясь на заднее сиденье.

Анна Ивановна с Мишкой взгромоздились в другую машину.

– Надо стеречь этих оглашенных, – пояснила она. – И потом, мне еще с энтим кавалером надо побеседуть, про участок-то, может, продаст…

Глава 7

И волки биты, и овцы смелы

По доброй душе или за участок, но Анна Ивановна расстаралась. Ее дочь с зятем уже приехали с работы, немного удивились такой толпе гостей, но матушка лихо на них прикрикнула, и дочь юркнула на кухню.

Гости молчаливо расположились в большой комнате. Никто из присутствующих ничего толком не понимал, поэтому старались устроиться побыстрее, чтобы наконец выяснить, что же случилось там, на кладбище. Будто понимая это, дочка хозяйки торопливо накрывала на стол, а зять уже нес самовар.

– И че эт у вас стряслося-то, Гутя? – первой начала Анна Ивановна. – Я сижу дома, ребятишки с работы приехали, слышу – палит ктой-то на погосте-то! Думаю – ах ты, незадача! А я токо что туды девку отправила! Ну и дрын схватила да бежать! Хтой-то у вас в охотника игрался?

Все посмотрели на Ирину. Ту все никак не могла отпустить дрожь. Даже кружка с горячим чаем ходила ходуном в ее руках.

– Сейчас, – правильно оценил ситуацию зять, выскочил из-за стола и вернулся с бутылочкой коньяка и стопкой. – Вот, давайте выпейте.

Ирина послушно выпила, потом протянула стопку и впервые за последнее время заговорила:

– Еще…

Хозяин плеснул еще. Аллочка быстро допила чай и хотела было протянуть свою чашку для коньячка, но сестрица на нее так глянула, что та быстро исправилась:

– Еще, – протянула она чашку дочке Анны Ивановны.

И та налила ей кипятка.

Гутя глотала с трудом – шея как-то непривычно болела.

– Чего ты на меня накинулась? – обиженно спросила она Ирину. – Теперь вот глотать не могу! Прямо от ревности, как с ума сошла… Замуж тебе пора…

– У меня уже был муж, – криво усмехнулась Ирина. – Твой драгоценный Севастьян. Сева, ну чего ж ты молчишь?

Кипяток плеснулся Гуте на колени.

– Не ври!

Ирина нахмурилась, уставилась в темное окно и заговорила:

– Четырнадцать лет назад мы поженились…

– Пятнадцать, – буркнул Севастьян.

– Да, пятнадцать… Поженились, и у нас дочка родилась – Ляна. Хорошенькая такая, светленькая… в кудряшках… Мне еще врачи говорили: «Нельзя вам рожать, нельзя», – а я все равно родила…

– Она больная родилась? – тихо спросила Гутя.

Ирина посмотрела на нее с удивлением.

– С чего ты взяла? Она была здоровенькая. Это врачи за мое здоровье опасались. С головой у меня какие-то проблемы могли случиться…

– Так ведь и правы были врачи! – не выдержал Севастьян. – Ты вечно потом по больницам и моталась!

На него зашикали, и Сева уткнулся в свою кружку, куда заботливый хозяин тоже плеснул коньяка.

  83  
×
×