Плацдарм

Как он знал — и из обмолвок подчиненных, и из рапортов агентуры, тут можно было бы отдохнуть со вкусом. Но то что могут позволить себе солдаты, и даже старлеи с капитанами — ему, генералу ГРУ и второму человеку в ОГВ непозволительно.

Потому как донесут бдительные «особняки» или иные доброжелатели Мезенцеву, ловко составленный рапорт, поданный в нужные руки и в нужное время — и будешь до самой отставки охранять северных оленей на Таймыре или Чукотке.

А жаль — девочки-служанки во дворце тут очень красивые и судя по выражению совсем не прочь оказаться в койке ассаардара. Можно конечно рискнуть и назначить свидание приглянувшейся красотке где-то в переходах или закоулках Запретного Города — но не гоже ему, генералу и партийцу так себя вести — не мальчишка чай.

Хотя таких возможностей как раз — полною.

Потайные входы, выходы, коридоры, занавеси, лабиринты помещений и лестниц… Да, дворец был всем дворцам дворец.

После победы над империей Сарнагарасахал военные так и не приняли его предложения перевести сюда, в Сарнагар, основной гарнизон и командование ОГВ.

По-прежнему территорией в без малого шесть миллионов квадратных километров управляли (вернее пытались руководить) из крошечного городка на краю контролируемой зоны. И по-прежнему именно там, вдалеке от главных дорог и населенных областей, стояла основная масса войск.

Весь гарнизон Сарнагара составил один мотострелковый батальон неполного состава — одна комендантская рота, сотни три вспомогательных войск из южных городов и тысяча степняков… И это при том, что северная армия империи так и не признала капитуляции и, не пожелав сложить оружия, ушла в земли Конгрегации, заключив с магами временный союз. В любую минуту вся мощь армады могла обрушиться на плохо защищенную и потерявшую часть фортификационных сооружений столицу. Да — в свое время они не стали восстанавливать стены — понадеялись на то что войны тут окончены.

А еще настроения аборигенов…

Не то чтобы бывшая столица была открыто враждебна землянам, или еще что-то. Слава богу, с хозяевами железных машин и смертоносного оружия ссориться никто не желал.

Но с немалым удивлением чекисты обнаружили, что и особой благодарности за сокрушение власти жрецов и освобождение от тирании горожане к ним не питают. Да, с пришельцами смирились — как смирились бы с любой властью, которая не убивала бы их почем зря и не отбирала бы последнее. Но не более.

Комендант Сентябрьский поручил особому отделу прояснить ситуацию.

И вот что выяснилось.

Во-первых, люди в столице жили не то, чтобы шикарно, но намного лучше, чем в остальном Сарнагарасахале.

Даже жертвоприношения детей не так тяготили горожан. Они были не часты, от силы раз-другой за историю одной отдельно взятой семьи: больше детишек умирало от болезней. Тем более, здесь всегда можно было не очень дорого купить младенца у бедняков, да и расплатиться им с Неназываемым. Жалко, что ли, чужое отродье?

Кроме того, в Сарнагаре проживало немало богачей (по сути, добрая половина состоятельных людей империи), вокруг которых кормилось тоже немало народу. И надо сказать, неплохо кормилось.

Помимо материальных, были и причины, так сказать, духовного свойства.

Как сказал кто-то из ученых — «кризис мировоззрения».

Если на окраинах, в селениях и даже в иных городах после падения веры в Неназываемого возродились древние полузабытые верования (никто в Сарнагарасахале верить в иных богов не запрещал, но поклоняться и ставить храмы можно было только одному). И вот уже люди потянулись в капища Великой Черной Матери и Хырлика-Громовержца. И иных небожителей. Высочайших, как тут говорят. Распространился культ предков и культ Истинного Пути — странная вера, что-то среднее между даосизмом и социализмом.

Иное дело — столица. Здесь прежние религии выкорчевывались особенно старательно и жестоко, и когда великий бог тьмы на поверку оказался пустышкой, заменить его оказалось некем и нечем.

Правда, до некоторой степени этот вакуум заполняла культура пришельцев. Во всяком случае, все три уцелевших главных храма, превращенные в кинозалы, были всегда заполнены до отказа, и комендант уже подумывал, что надо бы начать брать плату — хотя бы по медному грошу с человека. Узнав о планах Сентябрьского, Тихомиров строго-настрого запретил самоуправствовать и перекрывать горожанам путь к самому важному из искусств. Он-то хорошо помнил, сколь высоко ценились в древности зрелища и насколько важное место занимали во внутренней политике империй прошлого.