Проклятие дома Ортанов

Мерзкий пакостник издевался. Танва чувствовала ехидство и во взгляде, и в голосе вредного малыша, игравшего с ней в игру куда более увлекательную, чем обычные кошки-мышки. Белошвейка понимала, что исполняет незавидную роль глупого, несмышленого мышонка, а точнее, нерадивого лентяя-школяра, не выучившего урок и теперь пытающегося наугад найти правильный ответ, но лишь попадающего пальцем в небо. Толстяк смотрел на нее, толстяк ждал, но чаша его терпения должна была вот-вот переполниться. К сожалению, осознав, что лучшего ей все равно уже не придумать, Танва задала последний вопрос:

– Хорошо, тогда скажи, что же мне со всем этим делать? Как поступить, чтобы будущее мне улыбалось?!

– Вот ведь дуреха! – громко хлопнувший себя ладонью по лысине толстяк был явно расстроен. – Последнюю попытку и то испоганила! Ты на меня, девица, повнимательней глянь! Я те что, Господь Всемогущий иль провидец какой?! Откуда мне знать, как будущее твое сложится?! Да и что ты под «улыбкой» этой понимаешь?! Улыбаться-то по-разному можно, например, вот так… – толстые губы коротышки исказились в коварной, зловредной ухмылке, – …или вот так… – на лице Арториса возник хищный оскал. – Ладно, пес с тобой, отвечу как есть, все равно ничего толкового от тя не добиться! – обреченно махнул рукой перевертыш. – Ты можешь бежать иль остаться при Ортанах. В первом случае твое будущее туманно, а во втором… – Арторис на миг замолчал, – …неясно не только твое грядущее, но и судьба Ортанов. Почем мне знать, смогут ли они противостоять гаржам и отнять у инквизитора Армантгул?! Все, девица, – толстяк развел руками и, состроив печальную мину, прицокнул языком. – Потратила ты все вопросы, а так ничего путного для себя не узнала, а ведь могла задать всего один… и узнать ВСЕ! Эх, видно, правду умные люди говаривали: «Девка что дом, в чердаке ветра гуляют, но лишь бы карниз не подгулял!»

Еще раз печально вздохнув, разочарованный толстяк снова запрыгнул на стену и мощными ударами кулака принялся расширять дыру, чтобы в нее пролезла не только его голова, но и все остальное уродливое тельце.

– А что, что это был за вопрос? – поинтересовалась Танва, хоть и обрадованная, что пытка, устроенная толстяком ее голове, уже окончена, но и немного расстроенная результатом, ведь она действительно так ничего толком и не узнала, только зря потратила время на пустой разговор.

– Ты правда хочешь это узнать? – спросил Арторис, каким-то непонятным образом быстро соскочив со стены и оказавшись всего в шаге перед Танвой. – Хочешь узнать, несмотря на то, что я на него уже никогда, никогда не отвечу?

Арторис смотрел на девушку как-то особенно, как на диковинную зверушку, которую он пытался изучить.

– Что это был за вопрос? – медленно, почти по слогам, повторила белошвейка.

– Кто я таков?! – прошептали слюнявые губы перевертыша, а его толстый палец ткнулся в морщинистый лоб. – Тебе всего-навсего нужно было сказать: «Арторис, дружище, кто ты таков и за какие такие заслуги тебя величают Великолепным?» Клянусь, мой честный-пречестный ответ превзошел бы все твои жалкие ожидания! Все было так просто, все на ладони лежало, а ты, девица, не смогла догадаться, – укоризненно покачал головою толстяк, а с его правого глаза вдруг капнула одинокая слеза. – Но, поскольку ты мне симпатична, я в утешение преподнесу те подарочек!

– Какой еще подарочек? – почему-то испугалась Танва и отпрянула немного назад.

– Я сейчас уйду, вас покину! Дружок твой сердечный, – Арторис кивнул головой на все еще спящего на столе Тибара, – вскоре в сознаньице придет, вот ты ему, голубчику, этот вопросик, для него каверзный, а для тя весьма полезный, как раз и задашь, а коли упрямиться начнет да отвечать не захочет, так ты ему пригрози, что я тогда сам к те явлюсь и на этот вопрос свой ответ прихвачу!..

Глазки Арториса лукаво заблестели, а в голосе слышалось ехидство, как будто он нашел способ отомстить Ортанам за все унижения, причиненные ему в их доме.

– Что за вопрос, говори живее, не мучь! – потеряла терпение белошвейка и чуть ли не шлепнула рукою по лысине мастерски умеющего держать томительную паузу толстяка.

– Спроси у красавца своего, кто такие Ортаны?! А если он вдруг заявит, что это самый древний в королевстве род, то в рожу ему сразу плюнь, поскольку соврет паскудник! – брызгая слюной, загоготал Арторис, а затем внезапно выкинул вперед правую руку и затыкал указательным пальцем на стол за спиной девушки. – Глянь, глянь, просыпается!