Убей меня своей любовью

Инга уставилась на него, как учительница на второгодника, – с усталой неизбежностью:

– Они думают, что он нам дорог. Или вашей Олимпиаде Петровне. Кстати, если она узнает, что его похитили…

– Мы ей не скажем, – торопливо перебил Дуся. – И что дальше? Ну, значит, будем сидеть, ждать звонка, а дальше? А если его не из-за денег?

Инга согласно мотнула головой:

– Правильно, могут и не из-за денег. Но тогда – только из-за Милочки. Из-за Татьяны Дутовой. Ведь те девицы говорили, что они еще вернутся. И потом… Вполне вероятно, что девицы ходят под этой Калошей, ну которая ночными бабочками заведует. И девицам вовсе даже не хочется из-за какой-то там Таньки лишиться единственной жизни, правильно?

– Ну какое-то зерно в этом…

– Да какое там зерно! Не хочется, как пить дать. Но они искали Татьяну у нас, значит, откуда-то узнали, что она здесь проживает. Вполне вероятно, что девушки попросту рассказали тем ворошиловским стрелкам, где ее искать. Вот пареньки и нашли. Но поскольку вы мужчина толстый, в смысле – крепкий, они начали со слабых – с Якова Глебыча. Мне все-таки кажется, надо искать Милочку.

Дуся начал нервничать. Ну зачем эту Милочку искать? И не найдут они ее никогда, разве что случайно что-то выяснится. Не пойдет же он к тому Андрюхе: «Парень, я тебе тут труп на заднее сиденье усадил, не подскажешь – куда дел?» И потом…

– Да! И потом! – вскрикнул Дуся. – А откуда эти парни узнали, что Яков в больнице? И ведь как быстро палату вычислили! Я ведь сам узнал только вчера.

Инга пожала плечами, а затем простенько пояснила:

– Скорее всего – за нами следили. А вдруг мы не скажем, где Милочка. А слежка даст свои результаты. И вот когда они увидели, что увозят Якова Глебыча, они здорово придумали: украсть из дома так просто не получится, нас же всегда много – я, вы, Яков Глебыч, Душенька! Я уж молчу про Олимпиаду Петровну. Мы ведь и шум можем поднять. А вот из больницы, прикинувшись родственниками, запросто!

– Но как он к ним вышел-то?! – не успокаивался Дуся.

– Кто знает… Может, они назвались вашими друзьями. Может быть, в облике санитаров… Да откуда я знаю?! Я только пытаюсь как-то найти объяснение!

Дуся отчего-то вмиг растерял весь боевой задор, будто сдулся, плюхнулся на диван и загрустил.

– Это что же получается – теперь надо сидеть и ждать?

– Почему сидеть? – удивилась Инга. – Нужно готовиться к встрече с Калошей. И знаете что я подумала: мы не будем тратить время. Мы с ней встретимся на улице, а если не получится – заявимся к этой даме прямо домой. И она нам расскажет…

Дуся вяло почесал затылок.

– Тут еще надо как следует попросить, чтоб рассказала-то… И еще – как это мы к ней домой заявимся? Где она живет? Кто нас приглашал? Пнут под зад коленом и все. Или собак спустят, кстати, ты не знаешь, у нее собака есть?

– Не знаю, но, скорее всего, она сама к нам приедет, у меня тут одна идейка родилась… – сверкнула глазами девушка, и от этого взгляда в животе у Дуси снова что-то противно заурчало. Теперь-то он точно знал, что это урчит любовь!

Черт возьми! Это была неглупая идея! Инга быстро и, главное, доступно изложила, что они будут делать, а Дуся внес кое-какие поправки, поэтому замечательную идею он отныне решил считать и своим детищем. К Калоше они решили идти сегодня вечером – зачем же дольше ждать? А сейчас Инга устроилась за компьютером, а Дуся с ножницами принялся ворошить газеты.

– Вот эта пойдет? А эта? – то и дело окликал он девушку, протягивая ей вырезки.

– Нет, лучше что-нибудь старенькое… а вот эта пойдет, надо еще такую найти. Ты посмотри в серванте, я туда журналы убирала.

Не то чтобы Дуся сам не знал, где у них журналы, просто ему было безумно приятно, когда Инга оборачивалась, поправляла волосы и вникала в его работу. Она уже перешла с ним на «ты», и от этого богатый наследник, взрослый мужчина, отец семейства, просто таял конфетой. Точно завороженный, он смотрел, как быстро летают пальцы Инги по клавиатуре, любовался, как она высовывает язык от напряжения, и даже воровато, будто нечаянно коснулся ее ноги ножницами. Господи, а кожа-то какая! Все волосины на ноге выдернуты, не то что у его мамани! И как только эти женщины могут терпеть такую боль? Ни одного мужика под дулом пистолета не заставили бы терпеть такую экзекуцию. А вот Инга… Интересно, и для кого это она ночами волосы дергает, если, кроме Дуси, здесь других мужиков нет, Яков не в счет. Ох, чего уж тут думать…