Бриллианты на пять минут

– Послушай, дед, не вылечишь Настю – расстреляю.

– А теперь вы меня послушайте, Стрижак, – вскипел профессор. – Я лечу Анастасию Львовну не потому, что боюсь ваших угроз, а потому, что это мой долг. Но людям вашего склада этого не понять. И запомните, смерти я не боюсь, видел ее немало.

– У меня покуда долгов нет, – набычился Стрижак. Человек он был вспыльчивый, в запале запросто мог уложить одним выстрелом, чем и держал дисциплину в банде. Но в тот момент, хоть и чувствовал силу на своей стороне, воли себе не дал.

– Да нет, батенька, у вас куча долгов, – не унимался профессор. – Перед теми, кого вы убили и ограбили. Перед Анастасией…

– Умоляю вас, Иннокентий Тихонович, прекратите эту бессмысленную перепалку, – взмолилась она. – Стрижак, прошу вас… не трогайте профессора. Он устал…

– Так ты не спишь, Настя? – усмехнулся тот и направился к выходу.

– И впредь прошу мне не тыкать! – вслед ему крикнул профессор, но Стрижак что-то проворчал под нос и ушел. Профессор сел на топчан, на котором лежала Анастасия, взял ее за руку: – Этот хам, кажется, влюблен в вас.

– Я хочу умереть, – устремив глаза в низкий потолок, пробормотала она.

– Сколько вам лет, девочка моя?

– Двадцать. В мае двадцать один исполнится.

– А где ваши родители?

– Не знаю. Они уехали к папиной сестре в Кенигсберг сразу после революции. А мы задержались, Серафим надеялся, что… Как глупо все!

Ночью она попыталась стащить лекарства с намерением отравиться, профессор поймал ее за руку. Усадив на топчан, он прижал к груди плачущую Анастасию, слегка качал ее, словно ребенка, и приговаривал:

– Я знаю, вам страшно и одиноко. Запомните, Настенька, жизнь – главное сокровище, берегите ее, берегите, чего бы это ни стоило. Милая моя девочка, все пройдет… Вы молоды, красивы… а красота – это наказание с испытанием, не только радость. Вы не должны умереть. Живите, Настенька, живите, моя хорошая…

Глава 5

Когда домашние уходили из дома, Казимир Лаврентьевич быстро одевался и мчался в город. Он ездил по улицам, казалось, бесцельно, а на самом деле вглядывался в лица прохожих, надеясь случайно встретить владелицу колье. Он не забывал подъехать к ювелирным мастерским и магазинам, захаживал туда, бродил мимо прилавков и вздыхал. Если б его спросили, зачем он это делает, Казимир Лаврентьевич оказался бы в тупике. Он до сих пор не знал, с какой целью ищет старуху, чего хочет. Может, еще раз взглянуть на реликвию, всего лишь взглянуть?

Ксения Николаевна не давала о себе знать, поэтому Валерий Иванович и Никита Евдокимович, не мешкая, обратились в «справку». Старуха может отнести колье еще кому-то, в городе полно ювелирных салонов и мастерских, и, если кто-то из их работников окажется более предприимчивым, чем Валерий, когда он впервые держал в руках ее колье, оно снова канет в неизвестность, поэтому следовало поторопиться. Никита сам отправился в «справку» на машине Валерия, который занимался работой в мастерской. Ему выдали огромный список женщин с именем и отчеством Ксения Николаевна. Разумеется, обошелся ему список недешево, в городе жителей более миллиона, это была трудная работа, но результат того стоил. Приехав к другу, Никита развернул исписанные листы и положил перед Валерием.

– Фью! – присвистнул тот, глядя на длинный перечень одинаковых имен. – Безнадежное дело.

– У меня противоположный взгляд на проблему, – возразил Никита. – Для начала давай из списка вычеркнем всех женщин, кому меньше шестидесяти пяти.

– Ну и что? – по-прежнему был полон скепсиса его друг. – Останется человек двести, пусть меньше. На поиск уйдет масса времени. И как, интересно, ты собираешься действовать, когда мы найдем бабку?

– Сначала нужно ее найти. Ты ведь помнишь, как она выглядит?

– Очень хорошо помню. И что?

– Посмотрим по обстоятельствам.

– Надеюсь, у тебя нет намерения пришить старушку? – разволновался Валерий Иванович. – Извини, но на мокрые дела я не гожусь.

– Почему обязательно – пришить? – усмехнулся Никита. Но в его усмешке обнажились признаки человека, который не слишком щепетилен в средствах. – Она продаст колье. Предложим ей тысяч двадцать долларов, от такой суммы она сама отойдет в мир иной.

– Думаешь, она поверит, что колье стоит двадцать тонн? Если она увидит меня, сразу догадается, зачем мы пришли. После чего твоя сумма ее не устроит.