VIP-услуги для змеюки

– Ну как же! Не только вам про эту Анну Петровну известно, про нее все знали. Но та как раз в тот момент находилась… мм… простите за интимную деталь – от ребенка она в тот момент избавлялась, одним словом. У нее и справка имелась, по всем показателям к ней никаких претензий не предъявить. Да вы послушайте, что дальше-то было! Это дело так и осталось нераскрытым. И, может быть, про него бы забыли, если бы потом семейка Антоновых буквально не забодала милицию своими набегами. Где-то через месяц в милицию обратился Вячеслав Валерьевич Антонов и заявил, что могила его жены варварски разворочена. Как уж там его успокаивали, я не в курсе. Наконец его стали забывать, но он опять появился – теперь уже вместе со своей новой женой и с Лидией Николаевной. Все трое тряслись, как осины, и отказывались уходить из отделения, пока милиция не вмешается. Теперь оказалось, что на памятнике погибшей жены поменяли фотографию – вместо печально улыбающейся Инны Николаевны на фото красовалась Анна Петровна с розовым бантом на шее. Причем сама Анна уверяла всех, что такого банта у нее в помине не было и что так по-дурацки она бы никогда его не надела. Фото Антоновы заменили, но… история повторилась. И так продолжалось до тех пор, пока Антонов не поставил другой памятник, с выбитой прямо на граните фотографией Инны. А потом эта фотография стала появляться у Антоновых дома, и они прибегали жаловаться, почему не срабатывает сигнализация. Затем уж и прибегать перестали. Привыкли, наверное. А может, прекратилось все. Вот так-то. И все, между прочим, чистейшая правда! Ты, Витек, можешь сам проверить! И Надьке своей скажи!

– Да чего ты ко мне со своей Надькой привязался! – не выдержал Таракашин. – Прямо идиот какой-то! Я же твоей жене про твою Клавку не рассказывал!

– А это чо… твоя жена, что ли? – отвесил челюсть Гришка. – О-ё! Это что ж теперь, опять, значит, колбасой меня будете лупцевать за предательство, да?

– Нет-нет, – мило улыбнулась Люся. – Таракашин врет. Вы его тоже на вранье проверьте. А за вашу помощь он сейчас пойдет и купит вам столько пива, сколько вам не повредит для завтрашней работы. Только еще один вопрос! Не может быть, чтобы у вас не было адреса Лидии Николаевны. Я права?

– Адреса с собой нет! – огорчил Гриша. – Но тут же обрадовал: – Я его и так помню.

– Люся, он врет! Он не мог запомнить! Не записывай!

– Я не вру! Я запомнил! А чего не помнить-то?! Улица Григорьевская, в честь меня то есть. Дом двенадцать, квартира три. То есть – раз, два, три. Ну? Съел, Таракашин? Пошли, ты мне пива купишь!

– Вперед, Таракашин! Привет Наде!

– Люся! Нади никакой нет! Это его глюцинации! Я верно говорю, Гр-р-риша? – прорычал несостоявшийся супруг. Гриша замотал головой, точно китайский болванчик. – Так это я, Люся, к чему… Ты замуж-то за меня пойдешь?

– Лучше на гильотину! – в сердцах выкрикнула Люся, выталкивая гостей за порог.

– Подожди, Люся… Люся! Носки… И морс-то отдай! Я приносил бутылку с вишневым морсом! Сам из повидла размешивал! – возмутился Таракашин.

Люся вручила ему бутылку с мутной розовой жижей и закрыла двери.

Глава 6

Куда молния бьет дважды?

Василиса же провела это время еще более ярко. Малыш, когда она вышла из квартиры, несся по подъезду, будто его не выводили со времен Гражданской войны. Так он обычно выражал крайнюю степень кислородного голодания.

Гуляли они долго. Василиса твердо решила дать Таракашину время, чтобы тот вспомнил даже то, чего не знал. На аллею спускался синий вечер, и даму уже потряхивало от морозца.

– И когда уже лето придет? Малыш! Пойдем домой! – наконец пролепетала Василиса посиневшими губами.

Но Малыша в его натуральной шубе холод не донимал. Пес высоко подкидывал найденную пластиковую бутылку, и восторгу его не было предела. Однако одному играть было невесело, щенку нужно было общество, поэтому он притаскивал тару к Василисе и настойчиво толкал ей в руки.

– Ой, ну она же холодная! Да не толкайся, сейчас брошу! – взвизгивала Василиса и, по-богатырски размахнувшись, бросала бутылку в кусты.

Когда Малыш в очередной раз притащил бутылку, следом за ним принесся разгневанный парнишка лет одиннадцати.

– Эт чо ваш кобель творит, а?! – грозно двинулся он на Василису. – Не, ну ваще беспредел! Он наше пиво упер!

Как выяснилось чуть позже, Малыш вместо пустой бутылки, брошенной Василисой, ухватил бутылку с пивом, из которой юные отроки глотали в дальних кустах.