Круговорот парней в природе

Преступник, очевидно, был жив, потому что милиционеры на два голоса выкрикивали противоречивые команды: «Сидеть!», «Лежать!» и «Выходи!». Никита, которого сержант с товарищем не скупясь осыпали разными нехорошими словами, выходить не хотел, и в результате был извлечен из машины принудительно. Я этой возни толком не видела, вздернутая дверца и широкие спины бравых милицейских парней закрывали от меня сцену. Я не особенно жалела об этом – не очень-то хотелось видеть гордого и прекрасного атланта униженным и оскорбленным. Я девушка не злая, не из тех стервочек, которые за нанесенную обиду готовы загнать мужика в могилу.

– Да, в могилу падать – это уже чересчур. На краешке покачался – и хватит с него, – согласилась Тяпа.

Ее жажда мщения уже была удовлетворена. Я откинулась в кресле, закрыла глаза и позволила себе насладиться приятными мыслями о том, какая я все-таки умница и молодчина. В одиночку голыми руками обезвредила опасного преступника!

– Ну, не совсем голыми руками, – мягко возразила Нюнечка, которая не любит грешить против правды (она, к сожалению, вообще не любит грешить). – У тебя был автобус.

– А это мощное оружие в умелых руках! – подхватила Тяпа.

– Точнее, в неумелых, – смущенно буркнула я и перестала себя нахваливать.

Сидя в «Икарусе», я не могла оценить повреждения, которые он получил в ДТП, но полагала, что столкновение с джипом не прошло бесследно. У законного водителя «Икаруса» наверняка будут ко мне претензии.

– У Славика претензий не будет. Если ты забыла, напоминаю, что он попал под бандитскую пулю, – «успокоила» меня бессердечная Тяпа.

Тем временем суета вокруг джипа улеглась, и милиционеры наконец-то вспомнили обо мне. Незнакомый служивый подошел к «Икарусу», заглянул в мою тюрьму на колесах и спросил:

– Все в порядке?

– Как сказать, – я демонстративно побренчала наручниками.

Незнакомого милиционера потеснил у двери сержант Бобриков.

– Где ключ? – озабоченно спросил он.

– У него, – я кивнула в ту сторону, где предположительно находился милицейский транспорт с задержанным.

Бобриков убежал и вскоре вернулся:

– У него нет!

– Как это так? – не поверила я. – Это же он меня приковал!

Сержант опять убежал.

– А вот я своим открою! – успокаивающе прогудел незнакомый милиционер и полез в салон.

– Как приятно иметь дело с предусмотрительным и запасливым человеком! – подзуживаемая Тяпой, кокетливо промурлыкала я доброму человеку, который избавил меня от наручников.

– Да нет у него ключа от чемодана! – вернувшись, с досадой сказал Бобриков. – Я с ног до головы гада обыскал – нету! Или он его выбросил, или успел припрятать.

– Вы сказали – ключ от чемодана? – я поняла, что произошло недоразумение.

– И не одно, – тихонько подсказала мне сообразительная Нюня. – Помнишь ключик, который Никита якобы нашел под твоей кроватью? Ты еще подумала, что это ключ Ларика. А если не Ларика?

– Товарищ сержант! – отпихнув Нюню, выскочила вперед предприимчивая Тяпа. – Скажите, а нашедшему чемоданчик с золотом не положено ли какое-нибудь вознаграждение? Скажем, пять процентов от общей суммы за возвращение сокровища законному владельцу?

– Скажем, пять лет условно за сокрытие важной для следствия информации! – нехорошо сощурил глаза бука сержант.

– Три процента от стоимости клада за помощь в его обнаружении! – я снизила планку требований.

– Три года строгого режима за пособничество преступнику!

Такая награда меня совсем не привлекала, поэтому я свернула торги, пошарила в кармане и с легким вздохом отдала суровому сержанту маленький серебристый ключик.

– Откуда он у вас? – спросил меня второй милиционер, пока мы толкались локтями в узком дверном проеме.

– Никита дал, зачем – не знаю, – честно ответила я.

Выпихнула собеседника из автобуса и следом выпала сама.

На белом снегу лежал черный чемоданчик, загадочный, как квадрат Малевича. Сержант Бобриков, молитвенно преклонив колени, склонился над чемоданчиком, аккуратно вложил в скважину ключик и повернул его. Замок щелкнул, милиционер рядом со мной нервно хмыкнул, я затаила дыхание. Бобриков открыл чемоданчик.

– Это что такое? – спросил он через десять секунд, бессмысленно потраченных на тупое созерцание в выразительной манере «баран на новые ворота».