Дама непреклонного возраста

Хотела было продолжать, но рыдания снова схватили за горло, и женщина понеслась на кухню хлебать воду. Вернулась она с двумя стаканами воды.

– Вот, захватила себе на потом. И вам на всякий случай. А то я сейчас такой ужас расскажу! Маменька ведь у меня с придурью была… В смысле, находчивая такая, хоть вешайся! А я ее все равно любила, все ей прощала, даже ту выходку… – Валентина снова опрокинула в себя стакан и только после этого начала говорить. – Я на швейной фабрике работаю. Так вот, помню, прошлой зимой, было уже шесть часов, темно, прибегает ко мне бригадирша вся белая: «Иди, говорит, Валька, в кабинет начальника цеха, там милиция пришла. У тебя мать убили, так они просили тебя подготовить». Ну, я захожу к начальнику, там и правда два милиционера сидят. Мычали, мычали, потом приглашают меня на опознание: «Какой-то негодяй у вас мать убил, а у нее записочка, чтобы к вам обращаться. Вот мы через соседей вас и нашли на работе. Поехали опознавать». А я еще упираюсь, не хочу. А делать нечего – надо. Приехали в морг. Мне сначала вещи показали, и я даже на тело смотреть не стала – зачем, если тут тебе и матушкина шуба, и шапка ее. «Моя, говорю, родительница». Они меня до дому довезли, успокаивают, а я, как замороженная, только об одном думаю – может, и неплохо, что матушка так скончалась, от болезней не мучилась, а быстро умерла, и я теперь свободная личность, поживу как человек. А то, ну чего ж, в самом деле?! Живу столько лет, замуж не вышла, потому что матери мои ухажеры не по душе были, а тут наконец – живи с кем хочешь, полная свобода. И, главное, я еще состариться не успела, вполне можно семью устроить. Ну, радуюсь так потихоньку, сама уж думаю, какую перестановку в квартире сделаю… И что вы думаете? Поднимаюсь к себе, открываю двери, а навстречу мне выходит мамочка собственной персоной! Я чуть сама в том морге не оказалась! Говорю же – она такая, прям как чего выдумает…

– А как же? Это она пошутила, что ли? – распахнула рот Зинаида.

– Ни хрена себе шуточки! Если бы она еще и до этого додумалась… – ужаснулась Валентина. – Нет, было так. Маменьку мою в подъезде какие-то бичи ограбили средь бела, шубу и шапку сняли. И, видимо, сама-то грабительница шубу и напялила. Нарядилась, потом напилась как следует, ее собутыльники-то и прикончили. А милиция, когда труп обнаружила, сразу по карманам шарить давай, а там матушкиной рукой написано: «В случае несчастья, обращаться…»

– Какой ужас! – посочувствовала Зинаида.

Валентина потерла глаза кулаком и добавила:

– Это еще не ужас. Ужас был, когда меня заставляли тот труп из морга забрать! Я же его как маменькин официально опознала. Чуть на дом не привезли, еле открестилась!

Зинаида посмотрела на несчастную сироту и стала собираться, больше ничего ей Валентина сообщить уже не могла. Валентина с облегчением поднялась – незваная гостья вымотала у нее все силы, еще и Генку пришлось из квартиры вытурить… Хозяюшка уже распахнула дверь и даже обмолвилась:

– Если будете в наших краях, заходите. Правда, я сегодня в командировку улетаю, в срочную, так что чего вам зря по гостям таскаться…

Но тут Зинаида затормозила и резво повернула обратно:

– Вот вы сказали – Софья Филипповна сгорела. А как же бумажка при ней целая осталась? – прищурилась она.

Валентина снова скисла:

– Ну, не вся же она сгорела. Ее задушили. И хотели вместе c домом сжечь, а соседи «пожарку» вызвали, вот она и не успела, ноги только обгорели, а все остальное целое оказалось. Там даже на руке надпись какая-то была… Сейчас вспомню… «Я не такая», вот. В этот-то раз я уже по-настоящему ее опознавала.

– Хорошо, а где ваша мама жила?

– Кирпичная, одиннадцать, квартира четыре. Ну, все, что ли?

Зинаида рассеянно помотала головой.

– Спасибо, Валентина. – Но уже совсем на пороге она очнулась и щелкнула пальцами: – Черт, и все же – почему она от вас ушла в тот вечер, а?

Этого Валентина уже вынести не смогла. Она неумело «испугалась» и, ляпнув классическое:

– Ой, у меня молоко убежало! – захлопнула дверь.

Зинаида в растерянности спустилась вниз и вышла из подъезда. Что-то не нравилась ей эта Валентина. Врет ведь! А где? Зачем? Хотя… Нет, надо срочно нестись домой и там подумать.

Сыщица не торопясь направилась домой, хотелось пройтись по свежему воздуху. Однако на улице стал накрапывать дождь. И вроде бы не сильно лил – капли падали лениво, вяло, но слякоти добавил. Зинаида в своем новом персиковом пальто чувствовала себя неуютно. Да еще ох уж эти водители машин – они так и старались облить ярко одетую даму грязью. Один даже изловчился и специально по ближайшей к ней луже проехался, паразит. Хорошо еще, что Зинаида умела так ловко прыгать. Правда, от прыжка пострадали сапоги – на них теперь ясно выделялись мутные капли. А обувь и пальто следовало поберечь, за них еще даже не уплачено, поэтому Зина забежала в небольшой магазин, чтобы переждать дождь. Здесь торговали мебелью, и народу было немного – парочка пенсионеров, бродящих по выставочным рядам, будто по залам Эрмитажа, муж с женой, которые ссорились возле кресла-качалки, да молодящаяся модная особа на тоненьких каблучках. Зинаида важно прошлась между рядами диванов, потом стала приглядываться к кроватям, шкафам, горкам. Ее собственная мебель уже давненько красоты не создавала, приходилось только восхищенно ахать, разглядывая Юлькины журналы, где во всех красках были расписаны чьи-то роскошные хоромы. Однако она даже и не мечтала о том, чтобы сменить интерьер. Но теперь, когда ей светил оклад можодера… меженера… Черт, как же называется-то ее будущая должность? В общем, теперь не грех и приглядеться к новинкам мебельных фабрик.