Дама непреклонного возраста

– Купим, – не выдержала Зинаида. – Рассказывайте, кто с вами жил по соседству?

Надежда отнеслась к вопросу серьезно. После того как ей пообещали пятновыводитель, она добросовестно стала его отрабатывать. Для начала она сосредоточилась, то есть закатила глаза, зашевелила губами и поправила ватник.

– Значица, как все получилось? – принялась она разъяснять. – Здеся, вон в том доме, всю жисть жила Евдокия Лукинична. Бабка была – ничего плохого и не скажешь. Крутилась чего-то, толклась, а потом взяла и померла. Токо хата от ее и осталася. А дома тута уже нами давно прихватизированы. И ее тоже. Значица, и получается, что дом по наследству перешел к ее дочери, к Софье. Ой, эта Софья… Слышь, Вовка! Я грю – ой, эта Софья! – тюкнула Надежда супруга по затылку. – Помнишь, кака смешна всегда! Сама толстенька, маленькая така, с пуговицу, а каблуки огроменные нацепит, нос задерет и ну грязь месить! Прям, шоу на ходулях! Смешно… – Тут Надежда, видимо, вспомнила, что о покойниках либо никак говорить не положено, либо только с уважением, снова одернула ватник и горько закончила: – Но мы не смеялись. Мы Софью-то знали, раньше видели, кода приезжала она к матери. А тут к ей, значица, дом-то перешел, и она в его и вовсе переехала.

– А откуда она переехала, вам не известно?

Надежда замолчала, потом огорченно долбанула себя по коленке:

– Вот ведь не спросила! Ну чего бы, дуре, не спросить, а? Нет ведь, не спросила, не узнала! А теперь не купите «Ваниш»-то?

Зинаида только махнула рукой:

– Да рассказывайте уже что знаете.

– Ну и вот, – торопливо продолжала женщина. – Значица, переехать-то переехала, а жить не больно-то и рвалась. Нет, кажный день здеся появлялась, а как вечер, так – фить, и отбывала. У ей же дочка была, у Софьи-то, вот она у дочки и ночевала. Нет, правда, ежли каку пьянку собрать или там гульбище, это Софья завсегда здеся, а ежли все по-мирному, так чаще у дочки была. Говорила мне, что тута ей одной страшно. А чего бояться-то? Можно подумать, на ее кто клюнет здеся? Мой, например, никогда, кроме меня, ни на кого не взглянет. Так же, Вовка?

Вовка поспешно мотнул головой.

– Вот я и говорю! – продолжала Надя. – И Лилькиному Антохе тоже, окромя меня, никто не нужон, даже Лилька. А уж Софья и вовсе не красавица была, да и лет ей…

Тут Вовка вдруг напрягся – что-то в словах супружницы его насторожило.

– Слышь, Надьк, ты чего там про Антоху-то ляпнула? – медленно стал он к ней разворачиваться.

Но маленькая женщина нисколько не испугалась громилу-мужа. Лихо треснув его по темечку, чтоб не мешал зарабатывать иностранный отбеливатель, она отмахнулась:

– Ой, да про какого Антоху? Я про Софью! И чего боялась, грю, кто б на ее позарился?

– Но ведь не зря, выходит, боялась? – поддела ее Татьяна.

– Ну, выходит, не зря, – легко согласилась Надя. И тут же добавила: – Токо это не считается, это ж не мужики!

– А кто? – уцепилась Зинаида. – Вы видели – кто?

– А чего видеть-то? Она ж сгорела. Или нет, постойте-ка… У нас говорили, что ее придушили сначала, – вспомнила Надя и еще решительнее помотала головой: – Тода это точно не мужики. Это убивцы.

Татьяна с Зинаидой переглянулись. Зинаида крепче обняла топор и вдруг спросила:

– Я вот о чем подумала… Ведь если Софья так боялась оставаться в доме, почему она не продала его никому? Или бы семью какую пустила…

Надежда радостно фыркнула и ткнула Зинаиду в плечо:

– Да ты чо! Совсем ничо не знаешь, что ли? Нас же сносить собираются! А с чего б я, по-твоему, свинью колоть собралась? Нет, нас в следующем квартале сносить будут, квартиры обещали новые. Зачем бы Софье дом продавать? А пускать кого сейчас боязно – документики подделают, и прощай новые хоромы! Нет, наши все каждый за свой дом держатся, никого не выманишь. Вы к нам через месяц приезжайте, здеся все скотину будут колоть. Токо мы корову продавать пока не будем и колоть тоже. Вдруг на первом этаже квартира выпадет…

Но мясная тема подруг не интересовала, их волновала Софья.

– А вот вы про гулянки говорили, – вернула Надю к теме Зинаида. – А часто они у нее случались?

– От уж хрен! – вскочил Вовка. – Ни фига не часто! Один токо раз и была, я считал. Это она кого-то с работы приводила, что ль… Славно так гуляли, пели, пили… Почти до утра сидели, я слышал. Ишо подумал, ежли ишо раз соберутся, всенепременно сам к имя прибуду. А потому как сосед, имею право! А оне и не собралися.

– Ага, точно, не собиралися больше, – подтвердила жена. – И ваще, к ей даже гости не приходили. Я не видела.