Дама непреклонного возраста

– Игорь, ты не за тот угол берешься! Ну чего ты, не понимаешь? Смотри… Игорь, хватайся! Так-так… ну куда тебя!..

После того как кровати были водружены на прежние места, Юлька с Игорем немедленно накидали мантов в тарелку и убежали к себе в комнату смотреть телевизор на собственном ложе, а заодно и уплетать редкое для Юлькиного меню блюдо. Корытская с Игнатием степенно ужинали на кухне. У Зинаиды не было стойкого опыта поглощения мантов, поэтому сейчас, перед лицом любимого мужчины, она старалась не ударить в грязь лицом – как можно дальше оттопыривала кривоватый мизинец и широко растягивала рот.

– Ну, и почему ты меня не спрашиваешь, как я познакомился с Вадимом? – нетерпеливо спросил Плюх.

– И как? – на минуту отвлеклась от мантов Зинаида.

– Глупый вопрос, лучше не спрашивай, – махнул рукой рассказчик. – Все, как я и говорил: знает, но молчит. Наверняка чего-то боится. Повторяет одно и то же – стоял на остановке, подошли сзади, чем-то ударили, потом ничего не видел, ничего не помню, никого описать не могу. Я это все уже от тебя слышал.

Зинаида тоже поторопилась поделиться новостями:

– А я сегодня…

– И ведь понимаешь, я же вижу, что он не хочет говорить! – расстраивался Плюх. – Хотя знает больше.

– Ага, а я…

– И самое главное – не настолько он больной, как хочет показаться. Во всяком случае, дверь он мне открыл сам. Не знаю, кого уж хотел встретить. А как только узнал, что я врач, да по просьбе матери, тут же в такого больного превратился, ты бы видела!

– И кто бы мог подумать. А я…

– Но я все равно до сути доберусь! Я, знаешь, с его друзьями переговорю. Должны же у него друзья быть…

Зинаида примолкла. Она ждала, когда Плюх выговорится, чтобы можно было со вкусом посмаковать ее стычку с маленькой нахалкой, директрисиной дочкой. И еще – она сегодня увидела такое…

И в это время в дверь позвонили. Звонок был требовательный и нетерпеливый.

– Ничего себе! – фыркнул Игнатий. – Времечко-то не гостевое…

– А сам-то? – дернулась Зинаида и побежала открывать.

Глава 5

Храните детей в сберегательной кассе

У самой двери Плюх отодвинул Зинаиду плечом и сам потянулся к замкам. А в дверь тем временем уже не звонили, а вовсю долбили кулаками и, кажется, прикладывались ножкой.

Не успел Игнатий открыть, как в комнату влетела Татьяна.

– Танечка, ты так дурно выгляди… – начало было пенять подруге Зинаида, но прикусила язык.

Татьяна выглядела не просто дурно, а ужасно. Безумные глаза, растрепанные волосы, распахнутое пальто, домашние тапки…

– Ты! Зинаида, это все ты! Я же тебе говорила! Ну, говорила я тебе или нет? – накинулась она на подругу.

– Тань! Что случилось-то? О чем ты мне говорила? – таращилась Зинаида, отходя на всякий случай подальше от взбешенной приятельницы.

– А то! Говорила я тебе – не трогай Кристину? Говорила? И вот, пожалуйста, теперь они похитили Вадьку… А все ты!

Плюх подошел к Татьяне и резко ее тряхнул.

– Все. Тихо. Зина, принеси воды. А вы рассказывайте. Что там случилось-то?

– А то и случилось… – понемногу начала успокаиваться Татьяна. – Пришла я домой, а Вадьки нет. Вот! Вот только что осталось!

Зинаида принесла кружку с водой и глянула на бумажку, которой трясла Боева.

– Ну-ка, дай… «Это похищение. Не вздумай звонить в милицию. Он умрет мгновенно». Где ты это нашла?

– Нашла? Записка на столе лежала, – тяжело дышала Татьяна.

Плюх схватил пальто, сунул Зинаиде чью-то куртку, кажется, Игорька, и коротко скомандовал:

– Поехали!

– В милицию я вас не пущу! – вцепилась ему в рукав Татьяна.

– Я не в милицию, а к вам домой. Надо осмотреть все на месте. Одевайтесь. Зинаида, что ты там копаешься?

– Я… куртку переодеваю. Это не моя… Все, я готова.

Они прибыли к Татьяне минут через пятнадцать.

– Вот, смотрите, – впустила их Боева в дом и снова кинулась к кровати сына.

Кровать была пуста. И вообще – если бы не хозяйка, которая металась по углам и заглядывала даже в ящички серванта, никто бы и не подумал, что отсюда совсем недавно похитили человека. Тихо. Чисто. Никакого беспорядка. «А у меня всегда дома такой бедлам, как будто меня ежедневно похищают, с конфискацией…», – вздохнула Зинаида.

Игнатий медленно передвигался по комнате. Он подолгу останавливался возле какого-нибудь стула, задумывался, почесывал голову, потом хмыкал и двигался дальше. Татьяна и вовсе потеряла ум. Она только крепче прижимала к себе пижаму сына и тоненько бормотала: