Пояс неверности

«Ничего себе скромность, – подумал Тимоха. – Я буду пахать, а кто-то в потолок плевать и бабки задарма хапать? Значит, они Булькатого... И чего это светиться не хотят? А, понял! Кто попадется, тот и отвечать будет. Лихо. Они действительно серьезные ребята, потому что умные».

– Че ты сник? – прервал его размышления Петя Шкалик. – Бабок иметь будешь больше, чем имел.

– Ладно, – разочарованно протянул Тимоха. – А когда Хачика? А? Ты попроси их, чтоб в тот благословенный миг передали от меня жгучий привет.

– Ну, в такие дела меня не посвящают, – стушевался Шкалик, так как выдал немного больше информации, чем следовало. – Но попомни мои слова, будет так, как я тебе нарисовал. Держись меня, и все будет о’кей.

Прогноз неутешительный, да слабый подчиняется силе – это тоже закон.

Вечером второго мая Каракуль переговорил по телефону с Лией, затем приступил к легкому ужину. Он взял поллитровую чашку с молоком и батон, ел, запивая и косясь на Сашко, который то и дело хихикал без причин.

– Не, че ты смеешься? – беззлобно поинтересовался Каракуль.

– Да смешно, честное слово, – прыснул Сашко. – Ты, когда с ней разговариваешь, прямо таешь. Сколько раз сегодня звонил ей?

– Сколько надо, столько и звонил, не твое дело, – пожал плечами Каракуль.

– Боишься, что убежит от тебя? – подтрунивал Сашко.

– От меня не убежит, – заверил Каракуль.

– Да уж, ты как вцепишься, не отдерешь, – согласился Сашко. – Нет, если б сам не видел и не слышал, как ты млеешь от одного ее голоса, не поверил бы.

– Ой, не надо, – скривился Каракуль. – Кто цветочки ей носил?

– Ну, ты тогда и озверел! А женщина должна иметь право выбора, а не под напором сдаваться.

– Еще чего! С твоим правом она бы меня не выбрала, а с моим напором у нее не было выбора. Или я, или никто. Мне вот такая... чтоб, когда держу в руках... я все. Понял? А ты ха-ха...

– Думаю, это понять никто не сможет, – скептически заметил Сашко. – Ты хоть с ней переспал? Я не курилку имею в виду. А то потом разочаруешься.

– Не разочаровался, – победоносным тоном ответил Каракуль.

В дом вошли Артем и Руслан, Сева сторожил жизнь Вадима, Сашко засобирался сменить его. Артем бросил на стол фотографии и плюхнулся на стул:

– Ты был прав, Каракуль. Четыре удара нанесены под углом, под равным углом, примерно шестьдесят пять градусов.

– Вот и я про то же, – хлопнул его по плечу довольный Каракуль.

– Мы весь день ломаем голову, как это получилось, – сказал Руслан. – Пробовали друг на друге, но не то получается. Булькатый роста немаленького. А удары нанесены либо сидящим в низком кресле, либо били снизу, но первый вариант отпадает. При таком обилии ударов Булькатый должен был рухнуть сразу же у кресла, а он лежал посреди спальни. Во втором варианте угол не получается, меньше выходит. Если все же допустить, что рука била снизу, второй рукой убийца должен был держать Булькатого, значит, удары наносил бы приблизительно в одно и то же место. У трупа истыкан весь живот.

– А рост? Может, убийца был маленького роста? – предположил Каракуль.

– И это учитывали, – сказал Руслан. – Угол все равно меньше.

– А если Булькатый повздорил с убийцей, толкнул его, тот сел задом на пол, оттуда и наносил удары? – родилась мысль у Сашко.

– И этот вариант прорабатывали, – безнадежно махнул рукой Руслан. – Угол выходит больше. Тогда вообще в район паха попал бы, в крайнем случае в низ живота. Сидя в кресле, это возможно. Но кресло не двигали, на паркете остался бы след, рядом с креслом нет пятен крови. И еще. Допустим, с большой натяжкой, что все же из кресла убийца наносил удары. Тогда после первого же удара Булькатый должен был закричать, он не кричал. Значит, удары наносились очень быстро, болевой шок не дал Адаму возможности позвать на помощь. Сидя в кресле, так бить невозможно, поза не позволит. Когда человек сидит, хочет он того или нет, а расслабляется. Пятая точка опорой не может служить, другое дело, если он стоит.

– По-моему, тут проще, чем вы намудрили, – неуверенно произнес Каракуль.

– Тогда ты объясни, кто и как убил, – сказал Артем.

– Я не смогу, – признался Каракуль.

– Вот и мы пока не можем, – вздохнул Артем. – Сегодня имел полную беседу с Хачиком. Говорил он как по писаному: врагов не было у Адама, ищите убийцу, выдам премию. Я в какой-то момент растерялся, показалось, что веду допрос по делу Алекса – до того похоже было. И так искренне скорбел по Адаму, можно подумать, друга потерял. Но только до тех пор, пока я не высказал мысль, что, возможно, следующим попытаются убить его. Хачик мигом забыл про Адама, с лица спал. Даже пару милиционеров нанял в охрану, своим уже не доверяет.