Пояс неверности

Каракуль вскочил на ноги, достал из куртки сигареты и зажигалку, вышел в гостиную. Там горели бра по стенам и никого не было, значит, компания недавно разошлась. А всего-то девять часов. Каракуль закурил, неспешно направился к Лии. Недалеко от двери ее комнаты остановился в нерешительности, почесал подбородок, несколько раз затянулся дымом, загасил сигарету о подошву ботинка и... Дверь Лии приоткрылась.

– Радж... – тихо позвала она. – Радж...

– Поговорить надо, – вынырнул из темноты Каракуль.

Она коротко вскрикнула, быстро вышла, закрыла дверь и прижала ее спиной.

– Как ты меня напугал, – сказала Лия, нервно перебирая пуговицы на плаще.

Каракуль окинул ее беглым взглядом с головы до ног. Показалось странным, что она одета в плащ, а не по-домашнему в халат.

– Ты это куда? – спросил удивленно.

– Никуда. Какое твое дело? Что тебе надо?

Быстрые фразы и испуг навели на подозрения. Он дернул ее на себя, придерживая одной рукой, второй открыл дверь. Лия требовала прекратить шум, потому что сын спит, вырывалась. Войдя с ней в комнату, Каракуль остановился, приподняв брови. Антошка сидел на кровати одетый и обутый для улицы, даже в кепке, а посредине комнаты стояла сумка. Каракуль, отпустив Лию, поставил руки на бедра:

– Так. Значит, сбежать решила? Это нормально. А почему ночью? Почему не утром?

– Я не обязана тебе отчитываться, – отрезала Лия и села рядом с сыном, отвернувшись от Каракуля. – Не хочу оставаться среди мужчин одна.

Тем временем он изучал большую сумку из непромокаемой ткани, принадлежащую Алексу. Лия взяла чужую вещь? За ней такого не водилось. Собственно, вещи здесь теперь ничейные, почему не взять сумку? Но Каракуль не собирался отпускать Лию, вот в чем дело. Он схватил сумку, расстегнул «молнию» и вытряс вещи на кровать:

– Завтра поедешь. У меня к тебе...

Не договорил, потому что сумка все равно показалась тяжелой. Каракуль заглянул внутрь, вещей там больше не было. В чем дело? Лия напряглась, брови свела к переносице, глаза опустила, короче, выдала себя. Каракуль осмотрел сумку, у дна ее оплетала «молния». Дернул замок, потряс, на пол посыпались деньги: рубли и доллары в пачках. Он уставился на Лию, на лице его застыло изумление:

– Ты че, украла?

– Нет! – огрызнулась она. – Александр Юрьевич приказал забрать, если умрет.

– Сколько здесь? – указал подбородком на пол.

– Пятнадцать в долларах, двадцать в рублях, – отчеканила она. – А если б и украла! У кого? У покойного? Ему они не нужны...

– Правильно рассуждаешь, – прервал ее Каракуль очень спокойно. – Но ты сказала, что он разрешил взять. Бабки где-то лежали. Он сказал тебе, где они лежат?

– Да! – вызывающе ответила Лия. – В сейфе. Код назвал.

– Так. Чтобы Алекс назвал код перед смертью? – рассуждал Каракуль, прищурившись на Лию. – Да он предпочел бы государству все оставить из вредности, чтоб никому не досталось. Уж я-то его знаю, платил только за работу, да и то жилился. Но он вызвал тебя перед отлетом, сказал код... он попросил оказать ему услугу?

– Нет. Просто взять деньги велел.

– Почему раньше не хапнула бабки и не свалила?

– Потому что он жив был! Я должна была его похоронить. Все, хватит, уходи.

– Хорошо, уйду, – легко согласился он. – А ты подождешь до завтра.

Каракуль взмахнул сумкой, собираясь кинуть ее на кровать, но вдруг мгновенно поймал на лету. Еще что-то есть в ней. Ощупал. Сунув руку в карман под дном, где лежали деньги, выудил увесистую папку. Лия бросилась к нему, намереваясь отнять папку, но он оттолкнул ее:

– Да погоди ты!

Открыв папку, стал просматривать листы. Выпали две дискеты. Он поднял их, сел на стул. Листал долго, наконец поднял на нее глаза, полные неподдельного ужаса.

– Ты знаешь, что это? Ты читала?

– Нет, – зло рявкнула Лия.

– Ты дура? Это же... Нет, ты дура! За это Алекс с тобой расплатился? – Каракуль перешел на остервенелый шепот. – Что он сказал сделать с папкой? (Лия упрямо молчала.) Слушай, лучше не молчи. Это же черная бухгалтерия! Здесь миллиарды украденных бабок! Знаешь, что с тобой сделают, если она попадет... в любые руки?!

– Александр Юрьевич просил меня отвезти папку в Москву и передать в ФСБ, – призналась Лия, потупившись.

– Сволочь он! Так подставить тебя... Да за это он должен был тебе этот дом отписать, наследницей сделать, если хотел сдать всех! А он всего-то... Отсюда, – Каракуль поднял папку, – ниточки ведут даже в Москву! Кому конкретно он велел передать?