Пояс неверности

– Гоги? – глаза Вадима недобро сузились. – Гоги в больнице без сознания, головкой стукнулся сильно. Я ему припомню крыс и ледяную воду. Утопил своих же.

– Я бы тоже вас утопила вместе с Гоги, – вдруг рассвирепела Лия.

– Слушай, девчонка, я прошу у тебя прощения. Я пьяный был, не соображал, что делал. Как-то все глупо вышло, мне сейчас стыдно. Я такого никогда не делал...

– Но хотел сделать! Ты такой же, как они! – прорычала она, едва сдерживаясь, чтобы не вцепиться в лицо Вадима ногтями. Каракуль дернул ее на себя, одной рукой обхватил за плечи, второй зажал рот.

– Так не сделали ж, – пожал плечами Вадим. – Вон его благодари, а меня уж прости. Чем я могу еще помочь?

– Пока ничем, – ответил Каракуль, Лия вырывалась, мычала, а он держал ее крепко.

– Учти, если надумал бежать, то только лесом. Но это невозможно, в глубине дебри непролазные. По побережью тоже нет пути. Остается переждать.

– Ты пока выясняй, что к чему, мне завтра доложишь в это же время здесь же. Возьми трубку, только проверь, она под водой плавала.

– Был бы аппарат, а наладить сможем, – вертел в руках мобильник Вадим. – Батарейки заменим, почистим...

– Звони, если что срочно, – сказал Каракуль. – Да, вот еще. Возьми деньги, оплати сразу три номера, найдешь их в записке.

– Купи мыло, пасту и три зубные щетки, – наконец вырвалась Лия.

– Вот, – кивнул Каракуль, – купи. Еще одежду Лии.

– Для меня приготовил? – кивнул в сторону пулемета Вадим. – Ну, вообще-то правильно, я бы тоже подготовился. Ладно, пока. Не сердись, девчонка, все обошлось.

Вадим сбежал вниз, а Каракуль и Лия, теперь не торопясь, пошли назад в лес. Она несла пакеты, он пулемет. Каракуль, как всегда, не знал, о чем с ней говорить. Когда приходится действовать, слова сами собой находятся, а в спокойной обстановке не было ни слов, ни темы, из-за чего злился на себя. И Лии было неловко идти молча.

– Что ты собираешься делать? – спросила.

– А, кстати! – остановился Каракуль, положил пулемет на землю, достал мобильник. Заговорил неуважительно: – Алло! Хачик? Это Захар Быкин.

– Ты спятил! – ахнула Лия, но он только подмигнул ей.

– Эх, Хачик, слова своего не держишь. Нехорошо это, не по-мужски. Я же говорил: не мешай, а ты с легавыми листовки расклеил... Ах, не ты клеил? Ну, так вот, Хачик, Лия у меня. А бумаги теперь ищи сам, раз меня поставил вне закона... Нет, ты! Ты же меня ментам сдал... Бабки? Это хорошо – бабки, но ведь опять надуешь. Ладно, я подумаю.

– Он за меня деньги предлагал? – спросила Лия, когда Каракуль взгромоздил на плечи пулемет и зашагал по дороге.

– За бумаги Алекса. Тебя, если ты ему попадешься, просто убьет. Думаю, и меня прикончит, когда доставлю ему папку. Знаешь, сколько обещал? Триста «зелени». Тысяч!

– Но у меня нет папки! – В голосе Лии послышалось отчаяние и недоверие, она даже отстала.

– Я знаю, – повернулся к ней Каракуль. – Но бумаги надо достать. Лия, не смотри на меня так. Помни, что было ночью, это главнее. Неужели ты мне и сейчас не доверяешь?

– Доверяю, – с сомнением произнесла она. – Но зачем тебе эти проклятые бумаги?

– Пойми, меня разыскивает милиция. Тебя тоже. Мы убежим, а за нами хвост потянется, розыск объявят по стране. Мы не сможем жить спокойно. На мне уже четыре трупа и побег из ментовки. Так вот, я хочу с этим дерьмом рассчитаться раз и навсегда, поняла? Я не хочу прятаться. В тех бумагах наши жизни.

– Как ты рассчитаешься? Их так много, – пессимистично вздохнула она.

– Подумаем. Да не бойся ты, – и неожиданно для себя обнял ее за плечи. Лия не стряхнула руку, как делала это раньше, наоборот, слегка прильнула к Каракулю, подстраиваясь под его шаг. – Не бойся, Лия, выплывем, как из бассейна в подвале.

– Я слышала, как Тимошенко и Адам в охотничьем доме договаривались против Хачика. Эти тоже хотят найти бумаги, думают, они у меня. Я подтвердила, надеялась, что не тронут меня из-за них. А они говорили, что убьют меня, когда я отдам бумаги. Нас теперь будут все искать, все. Захар, ты хоть веришь, что мы выберемся?

Он давно, сколько жил здесь, не слышал своего имени. Да и сам лишь недавно вспомнил, что он Захар Быкин, человек, а не овца с кличкой Каракуль. Еще подумал, что жизнь только начинается, и он не даст ей закончиться на самом интересном месте. Каракуль задержался на дороге, сжимая Лию за плечи, задумчиво сказал:

– Так ведь нельзя не верить. Но смотря во что. Однажды к нам в часть прибыло подкрепление, и был там парень двадцати одного года. Как-то не могли мы выбить боевиков из пятиэтажки, залегли вокруг, головы не высунуть – снайпера снимают. Вдруг он орет: «Прикройте!» – и выскочил на площадку перед домом, стал поливать окна из автомата. Как в кино, ты, наверное, такое видела. А снайпер из окна – пух! И наповал. Прямо в лоб. Тот парень верил в геройские сказки. А я, Лия, не выскочу под прицел зарабатывать славу героя. Чтоб меня, как того пацана снайпер? Нет уж. Я знаю, с кем имею дело, поэтому постараюсь перехитрить их.