уДачный отпуск

– Софья, не балуйся. Веди себя красиво… Анечка, мы, пожалуй, пойдем… Собирайся, Софья… И топай домой.

– А я не домой потопаю, – мстительно заявила Сонечка, влезая в тугой, эксклюзивный сарафан. – Я сейчас пройдусь до Малиновского, найду домик четыре, позвоню в квартирку семнадцать…

Видимо, Сонечка знала, что говорила, потому что Толик вдруг засуетился, пожевал ртом и сменил тон.

– Сонь, а поехали к Ваньке, а? Он же приглашал!

Ванька приходился Сонечке двоюродным братом. Он нигде не работал, перебиваясь временными заработками, денег у него никогда не водилось, а потому он всегда был рад гостям – те неизменно привозили с собой выпивку и закуску, а уж выпить Ванька любил.

– Поехали к Ваньке, а то он звал-звал… – продолжал ныть Толик.

Сонечке, видимо, не хотелось расставаться с любимым, к тому же вопрос о разводе оставался открытым, и она тут же засобиралась.

Аня захлопнула за гостями дверь. Когда она подошла к окну, там большая и яркая, точно лошадь в лентах, уже крутилась возле темной машины Сонечка, а Толик мостился за руль. И это на глазах у всех соседей!

– Не может быть, чтобы Данька ни о чем не догадывался, соседи уже донесли, наверное, – вслух подумала Аня. И вдруг вывела: – Это Сонька ему болезнь организовала…

Отчего-то было стыдно. Ну вот стыдно, и все, будто бы посреди площади с Ани сорвали одежду, и осталась она, в чем родила ее на свет Зося Никодимовна… А еще Аня представила, как в пустой квартире обманутый Данька пялится в монитор, глотает слезы обиды, а к его сердцу все быстрее подбирается беда. И никому до него никакого дела!

– Все! Немедленно едем! – тряхнула Аня завитой головой, заглянула в зеркало: все ли в порядке – и шагнула за порог.

Дверь открыл Данька. Правда, он не выглядел одиноким умирающим неудачником, а даже, напротив, был неприлично весел.

– Аня?! Привет! Слушай, ты Вовку Никитина помнишь? – с порога спросил он. – Ну с нами еще до восьмого учился, длинный такой? Не помнишь? А я его в «одноклассниках» нашел. Представляешь – у него тройня! Офигеть, да?

– Да, обязательно нужно офигеть, – прилежно кивнула Аня и вдруг замялась.

Ну не поворачивался у нее язык сказать: «А поехали, мил-друг Данька, с тобой на дачу! Потому как я лечить тебя вызвалась».

Данька еще раз хохотнул, а потом честно признался:

– Ань, а Соньки нет. Ты к ней?

– Да, в общем-то… да… – промямлила Аня, а потом вдруг решилась: – Ну если ее нет, тогда поехали с тобой. Мне надо съездить на дачу, тетя Лида просила, а я одна боюсь, думала, вместе с Сонькой съездим. А раз уж так вышло, что ее теперь не скоро дождешься, то… поехали с тобой, а? Здесь недалеко, на автобусе двадцать минут.

Данька хитро прищурился:

– Да съездить не проблема, но только… а как же наш далекий питерский друг?

– Точно так же, как ваша местная жена, – парировала Аня. – Ну чего, поедешь? Мне, между прочим, надо! Мне потому что… вообще много гулять надо.

– Ну тогда не вопрос, – отчего-то насупился Данька и крикнул уже из комнаты: – Ты проходи, чего в прихожей-то стоишь, я быстро…

Через пять минут он появился уже переодетый в светлые джинсы и полосатый легкий пуловер.

– Ты подождешь, пока я машину подгоню, или со мной на стоянку? – спросил он.

– Я с тобой, – быстро ответила Аня и только потом удивилась: – А у тебя и машина есть?

– Ну А-а-а-нна Владимировна! Чего уж вы меня так… Я, промежду прочим, ведущий специалист в своей области.

– А откуда мне знать? – буркнула Аня. – Твоя супруга не говорила, только все Савушка-Савушка. Тебе ж раньше не нравилось, когда тебя так дразнили.

– Ну… – неопределенно пожал плечами Данил. – Раньше не нравилось, а теперь… все равно… Ого! Ничего себе ты сумок набрала! На месяц едем, что ли?

– Не на месяц… – смутилась Аня. Не могла же она ему сказать, что побеспокоилась о Данькином здоровом питании. – И все равно… на меня в последнее время такой жор нападает! Вот и… тащу.

– Ясно, – ответил Савушкин. – Ты погоди, я сейчас дверь закрою… Да не хватай сумки, я сам!

До стоянки они дошли быстро, да и чего идти-то – Данька специально выбрал стоянку поближе к дому. И все равно Аня старалась вырвать сумки из рук Данила – негоже парню перегружаться, им еще месяц продержаться нужно. А он как специально: вцепился и не отдает.

– Мальцева! Ну куда ты руки тянешь? Неужели боишься, что удеру с твоей картошкой?

– Там не картошка! – тихонько ныла Аня, пытаясь вырвать у него его ношу. – Там мясо, а еще овощи и сметана, деревенская.