уДачный отпуск

– Хо-о-о-о, – вдруг жалобно протянул Никитин. – Я уже задрыг весь. Долго еще сидеть будем?

– Точно! Пойдемте к нам, – позвала Леночка Ефимова. – Ань, пошли к нам, а то Сашка мой со смены пришел, и еще Ромчика забрать от бабушки надо. Он у меня уже знаешь какой большой: ему пять лет! Хотела его с собой на пляж взять, а бабушка с ним в зоопарк собралась, ну я и отпустила. Но уже и домой пора, а поболтать так хочется.

– И что за жены пошли, – проворчала Аня. – Сашка на работе, сын у бабушки, а она – на пляж!

– А как же! Я все на работе и на работе, бледная, как курица-несушка! А что ж, мой Сашка не заслуживает смуглой жены?

К Ефимовым собрались всей компанией, и Сашка, как ни странно, застав дома такой цыганский табор, обрадовался страшно:

– Вот классно!! А я думаю – приду сейчас, поесть бы, да рюмочку, но ведь супружница ни за что не даст! А тут – пожа-а-алуйста, просто праздник какой-то! Анют, это в честь тебя, точно? Я угадал?

Анюта весело отмахивалась, суетилась на кухне и весело трещала с девчонками.

На стол соорудили быстро, со смехом и шутками уселись, и потянулись первые тосты. После первых пошли вторые, третьи, но закуски было столько, что гости не пьянели. Рядом крутилась мама Лены, тетя Тоня, которая всех этих здоровенных парней и девчат знала чуть не с пеленок. Тетя Тоня следила за тем, чтобы на столе всего было в достатке, а малыш Ромочка не мозолил глаза.

– Анечка, ну как мама? – спросила она, улучив момент. – Как сама устроилась? Как муж? Детки?

– Если вы про меня, то я деток не завела, – весело отвечала Аня. – Да, честно говоря, и мужа тоже.

– А как же… – растеряно всплеснула руками женщина. – А Лена говорила…

– Лена и сама не знала. Тут ведь… ну, короче, не замужем я, и не была.

– Ох ты, господи… неужель не женился? – огорчилась женщина.

– Не нашелся, теть Тонь, не нашелся, паразит такой! – смеялась Аня. – Ну вот никак отыскать не могу свою половинку!

– А и не спеши, отыщется, – махнула рукой женщина и строго позвала: – Ромочка! Пора в кроватку. Время-то сколько!

После того, как тетя Тоня увела малыша, шум стих – разве ребенок уснет при гомоне? Повспоминали былые деньки, пошутили, даже попели, тихонько так, душевно, под гитару, и стали расходиться.

– Ань, останься, – подошла к Ане Лена. – Ведь так и не поговорили. Посидим, Сашке диск с фильмом поставим, Ромка уже спит, мама тоже, а мы с тобой на кухне, как раньше, помнишь?

Конечно, Аня помнила. Они частенько засиживались у Ленки допоздна. Втроем, вместе с Сонечкой. Соня тогда хвасталась перед подругами новыми кавалерами и учила их, как правильно целоваться, по-киношному, а девчонки над ней тихонько посмеивались и так же тихонько вздыхали по своим робким ухажерам, которые до сих пор по-киношному целоваться так и не научились. Да чего там целоваться, даже за руку ходить стесняются!

– Да! – кричала на расшумевшихся гостей Лена. – А потому что мы так и не поговорили!.. И нет! Никитин, нет! Ты не пойдешь провожать Аню, у тебя вон вся мордаха обгорела, никакого виду. Мы с ней моего Саньку отправим! Его хоть показать не стыдно!

Гости все же разошлись, подруги быстро убрали со стола, и к этому времени Санька благополучно заснул.

– Ну вот тебе и провожатый, – вздохнула Лена. – Но ты, Ань, не бойся, он встает по первому шлепку. А зато уж нам точно никто не помешает.

Им не мешали, и разговор получился теплым, откровенным…

– Так ты и в самом деле замуж не вышла? – спросила Лена. – А чего ждешь-то?

– Да кто его знает… – задумчиво пожала плечами Аня. – Знаешь песню: «Ах, я сама, наверно, виновата, что нет любви хорошей у меня…»

– Точно, – с готовностью кивнула Лена. – Вот я на тебя посмотрела сегодня: точно! Ничуть не изменилась. Ни глазки тебе состроить, ни кокетничать не научилась, ни мужика коленками боднуть. Вовка вон какими кругами возле тебя ходил!

– Да какой Вовка, что ты, – усмехнулась Аня. – Я не в этом виновата… понимаешь… раньше казалось, что… одного люблю, просто сил никаких нет, он изменил, и все, жить не хотелось. Потом другого… и с ним так же, а сейчас…

И хотела Аня рассказать Лене про Георгия, и надо было, а язык не поворачивался. Вот каменный, и все.

– Ой, ну такая смешная, – тихонько фыркнула Лена. – А мы разве другими были? Конечно. Полюбишь, и кажется – вот он, один-единственный. А потом этот единственный на свидание опоздает, и ночуешь с петлей на шее, думаешь: сейчас удавиться или до завтра подождать… Хотя не все такие. Вон подружку нашу возьми – Сонечку! Ведь стервой была! А выросла-то змеища какая!