Война

Поскольку сон был один на весь отряд, да и речь Святой запомнилась солдатам слово в слово, ни у кого не возникло сомнений, что это было самое что ни на есть настоящее видение, ниспосланное Святыми Небесами. После такого события боевой дух утомленного скитаниями и боями отряда взлетел выше облаков. Воспрянувшие духом и, казалось бы, наполнившиеся силами герканцы с завидным воодушевлением принялись расспрашивать командира, что же именно им завтра выпадет честь свершить не только во славу Герканской Короны, но и во имя Святых Небес. Моррон, конечно же, не стал скрывать истину от верных боевых товарищей, но в лучших традициях Мартина Гентара поведал лишь ту часть правды, которую отряду следовало знать.

«Крупная диверсия. Нападение на штаб врага накануне решающего сражения. Переломный момент войны. Судьба Геркании зависит от нас. Подвиг. Большой риск. Большая награда. Честь и слава. Всем спать! Подъем в четыре утра…» – вот и вся ключевая информация, отпечатавшаяся в головах солдат, воодушевленных божественным видением и рассказом смертельно уставшего командира. А большего… большего им знать и не требовалось! Кто много знает, плохо спит, а неотдохнувший воин плохо воюет, тем более когда уже целые сутки ничего не ел…

Дарку и самому бы не мешало отправиться на боковую, но, перед тем как отдаться упоительным чарам сна, ему нужно было сделать еще одно очень важное дело. Вернувшись из города около двух часов пополудни, Крамберг принес три важных известия, но поскольку командира в отряде не было, доложил результаты разведки сержанту. Первая новость состояла лишь в том, что в Удбише большой праздник, почти все горожане в храмах, а на улицах так мало народу, что смешаться с толпой невозможно, поскольку таковой, собственно, и нет. Каждый новый прохожий, и уж тем более группа одетых в доспехи лиц, привлечет столько внимания скучающей без дела стражи, чьи посты расставлены чуть ли не на каждом углу, что высовываться из убежища не стоит, даже несмотря на то, что в опустевших животах уже который час подряд урчит. Именно по этой причине солдаты и просидели весь день на кладбище, вместо того чтобы разжиться на базаре провизией. Герхарт никого не отпустил, хотя охотников рисковать головой вовсе и не было. Принесенной же Крамбергом еды на всех, естественно, не хватило.

Вторую новость сержант счел вполне неплохой, а после божественного видения и вовсе отличной. Крамберг сообщил, что разрушенная чарами крепостная стена цела и невредима и вокруг нее не видно ни малейших следов ночного происшествия. Это означало, что шеварийцы так и не знают об их проникновении в город, а следовательно, нежелательных визитов поисковых отрядов можно не опасаться.

Герхарт уж было совсем успокоился, но вот третье известие заставило его призадуматься и изрядно понервничать. Блуждая по городу, Крамберг случайно натолкнулся на тайно покинувшего отряд еще ранним утром фон Кервица. Герканский рыцарь был одет отнюдь не в лохмотья и не в пожитки конвоира, а в щегольский наряд богатого и знатного шеварийского дворянина, в котором и на светский бал, и на пиршество знати, и на прием к королю было не стыдно пожаловать. К тому же беглый пленный вовсе не прятался, а преспокойнейшим образом прогуливался по самому центру Удбиша, причем не один, а в компании благородной дамы и пятерых шеварийских офицеров, судя по гербам на мундирах, служивших в знаменитом ударном кавалерийском корпусе герцога Темборга.

Услышав такое, Герхарт первым делом, конечно же, подумал об измене и собирался срочно увести отряд со столь удачной стоянки, но затем здравый смысл победил иррациональный страх. Если бы фон Кервиц желал выдать герканцев, то стража нагрянула бы на кладбище еще до того, как их командир отправился в город. Посовещавшись с Вальбергом, сержант решил не предпринимать никаких шагов, и, как оказалось, поступил весьма разумно. Ближе к вечеру, то есть практически на заходе солнца, фон Кервиц вернулся сам, но, почувствовав настороженные взоры готовых его пропустить часовых, заподозрил неладное и приближаться вплотную не стал. С тех пор он так и бродил по окутанному темнотой кладбищу, наматывая круги вокруг церквушки и не выпуская из поля зрения вход в подвал. Солдаты терялись в догадках, не зная, чем объяснить столь странное поведение, однако их командир знал ответ. Заподозренный в сговоре с врагом рыцарь опасался, что его повяжут или, что еще хуже, сразу убьют, не удосужившись даже задать вопросов. Не уходил же он, поскольку ждал, когда Дарк догадается выйти к нему на разговор.