Война

Быстрая смена обстоятельств и обстановки многих людей приводит в непродолжительный ступор. Он длится всего лишь пару-другую секунд, но этого времени частенько оказывается вполне достаточным, чтобы из растерянного, ошеломленного человека превратиться в хладный труп. Так все и случилось. В воздухе просвистел квартет ножей, и трио так и не успевших осмыслить изменившуюся ситуацию слуг герцога одновременно издали сдавленный вздох и замертво повалились наземь. Три ножа солдат пронзили сердца противников, и только оружие Дарка избрало своей целью горло. Сказалась многолетняя привычка. Моррону раньше приходилось метать ножи и в бою, когда тела и головы врагов надежно защищались доспехами да шлемами. Во многих случаях шея была самым уязвимым местом на теле противника.

Солдаты Дарка не теряли времени даром. Быстро подскочив к еще живым шеварийцам, Крамберг оттащил в сторону продолжавшую в истерике верещать и дрыгать всеми четырьмя конечностями повариху, а его товарищи добили колющими, идущими сверху вниз ударами мечей пытавшихся подняться на ноги охранников. Сопротивления слуги герцога оказать не успели, но зато один закричал, возвестив перед собственной смертью обитателей дома о внезапном нападении.

– Трево-о-о…! – прокричал стражник и захлебнулся собственной кровью. Вонзившийся в его грудь клинок не дал довести единственного слова до конца.

Сработать чисто, то есть без шума, не получилось, но этот промах был уже не важен, ведь в следующий миг откуда-то из-за дома, оттуда, где должен был находиться парадный вход и подъезд, донесся тревожный рев трубы. Группы Вальберга и Герхарта начали кровавую потеху.

Ничего не сказав друг другу, а только многозначительно переглянувшись, герканцы вытащили из мертвых тел ножи и, оставив без внимания не собиравшуюся успокаиваться в ближайшее время крикунью-повариху, побежали в сторону открытого черного хода. Навстречу им никто не выбежал, но когда Аламез почти достиг двери, из темноты открытого проема вдруг вылетела жилистая волосатая рука, крепко сжимавшая столярный молоток; оружие не столь грозное, как пробивающий насквозь доспехи клевец или расплющивающий шлемы боевой молот, но от этого не менее опасное. Целью смертоносного полета должен был стать лоб или левый висок первым достигшего входа в дом Дарка, но моррона было не так-то просто убить, даже если время и способ внезапной атаки были выбраны практически идеально. Не пытаясь в последний момент остановиться или парировать летящий к его голове молоток, Аламез на бегу принял сильный удар на левый наруч. Встречное круговое движение руки из-под низа немного погасило силу удара и помогло избежать перелома, однако без ранения не обошлось. Стальную пластину, закрепленную поверх кольчуги, основательно расплющило, а руку под ней тут же пронзила острая боль от кончиков пальцев до локтя. К тому же моррона слегка отбросило вправо и больно ударило правым виском и локтем о дверной косяк. Волосатая рука с молотком поднялась вверх во второй раз, но опуститься не успела. Нападавший столяр, плотник, а может, иной работник хоть и умело обращался с инструментом, но совершенно не думал о защите. Правая рука моррона, само собой разумеется, ныла в ушибленном локте, но от этого ее движения ничуть не потеряли ни в быстроте, ни в точности. Резкое, отточенное годами движение вперед да немного вверх, и до сих пор невидимый в глубине проема «молоткобоец» надсадно захрипел. Острое лезвие меча без всякого труда вспороло его незащищенную ни кольчугой, ни кожаным доспехом, а всего лишь прикрытую рубахой брюшину. Молоток тут же вывалился из разжавшейся, судорожно задергавшей пальцами руки, а вот его умирающий хозяин никак не хотел падать. Не желавшему терять время Дарку пришлось ему в этом помочь, отпихнув ногой.

Перешагнув через тело поверженного врага, которого не удалось целиком увидеть ни живым, ни мертвым, Аламез смело погрузился в зловещую темноту узкого, загроможденного сундуками, коробками и прочим всевозможным барахлом коридора, соединявшего несколько больших подсобных помещений – то ли кладовок, то ли мастерских. Моррон не оборачивался, слыша по шагам и по дыханию за спиной, что верные солдаты следуют за ним по пятам и непременно прикроют сзади, если одна из только что пройденных им дверей внезапно распахнется и еще один преданный господину мастер домовых дел самонадеянно решит попытать судьбу.

Но, к счастью, этого не произошло. Услышав сигнал тревоги, большинство работавших в этой части дома слуг предпочло отсидеться за запертыми дверями, предоставив тем самым привыкшим прозябать в безделье охранникам шанс, доказать господину, что они недаром едят с его стола и получают довольно неплохое жалование.