Парашют для утопающего

Василиса вежливо поблагодарила мужчин за приятную беседу и потянула Люсю в квартиру.

В комнатах царила весьма оживленная атмосфера. Если бы не черные занавески на зеркалах, трудно было бы догадаться, что гости скорбят по покойной хозяйке. На кухне курили две сдобные барышни в спортивных костюмах с сильно накрашенными губами, за столом шел оживленный спор – сколько нужно лить уксуса в банки, чтобы огурцы хрустели, как болгарские, а не мякишем были, как у Петровны – во рту прям как лягушку жуешь! И живо звякали ложки. Компания, похоже, состояла сплошь из родственников Николая – все громкоголосые, обряженные в яркий китайский ширпотреб и с неробкими манерами.

– Вась, смотри, – шепнула Люся, кивнув на стол.

Стол поражал изысканной сервировкой. Несмотря на то что над ним немало потрудились голодные скорбящие, не заметить этого было нельзя – красивые тарелки, высокие бокалы, кое-где еще сохранились вычурно сложенные салфетки, и даже портрет в черной рамке украшен затейливой икебаной. Трудно было представить, чтобы такую красоту соорудила хоть одна из приглашенных.

– Ну и чего ты возрадовалась? – буркнула Василиса. – Между прочим, по правилам этикета поминальный стол не украшают, потому что не праздник все же…

– О! Еще кого-то черт принес! – заметила вошедших шустрая бабенка, которая набивала сумку какими-то яркими пакетами из кухонных шкафов. – А вы кто ж такие будете? Ежли с работы, дак они все вчера уж отужинали, сегодня токо близкие родственники! А ежли подружки каки, дык быстренько по три рюмочки и по домам – вдовцу покой нужон! Переживат он!

Николай «переживал» тут же – за столом. Кто-то заботливо подсунул ему подушку прямо посреди тарелок, и его буйная головушка вскидывалась от богатырского храпа.

– Вот черт, не придется поговорить, а еще приглашал… Вы б его хоть на диван перетащили, что ли? – предложила Люся, чем вызвала негодование у гостей.

– Зачем это ишо?! – грозно сверкнула на них глазом дородная женщина в халате, явно с плеча хозяйки. – А мы чегой-то – без яво будем поминать? Неужто мы каки пьянчуги! Мы тут все яму соблезнум! Колян! За тебя! – резво опрокинула в себя стопочку и заголосила. – Напилася я с горя-я-я, по Наташке поко-о-о-оно-о-ой…

В причитаниях явно прослушивался мотив песни «напилася я пьяна, не дойду я до дому». Это почувствовала не только Люся с ее музыкальным слухом, но и остальные, потому что тут же скорбящие женщины хором грянули:

– Довела-а меня ночка те-емная до вишневого сада!!

Подруги потихоньку пристроились на краешек стола и решили родственников Николая не гневить, поправки в традиции поминок не вносить, а просто вызнать у хмельных дам все, что только можно.

– Вась, ты заметила, а скатерть такая же, какую нам накрывали, – толкнула подругу в бок Люся.

Василиса заметила сразу, но не хотела Люсю тревожить лишний раз.

– Ты лучше подберись вон к тем девахам, которые на кухне, попроси фотографии посмотреть, – переключила она подругу. – Только не говори, что мы преступника ищем, вроде мы так – подруги…

– Да поняла я… Сдается мне, без сынка здесь не обошлось, – вздохнула Люся и поднялась.

Василиса тихо подсела к самой спокойной, на ее взгляд, женщине и печально проговорила:

– И как же с Натальей такое произошло? Я ведь только-только узнала, мы ж с ней столько лет дружили… с детства, можно сказать… горе-то какое…

Женщина налегала на холодец и горевала как-то прохладно. Во всяком случае, переживать совместно с «подругой детства» она не собиралась. Перед ней еще высилась горка с подсохшими пельменями на красивой тарелке, и она не успевала работать челюстями.

– Я говорю – Наташу-то убили, что ли? – не теряла надежды Василиса.

Женщина рядом только бойчее заработала ложкой.

– Она у нас глухая, чего вы там ей бормочете? – откликнулась соседка Василисы с другой стороны. – Вы у меня спросите, я ж тут все знаю, я ж с Натахой-то – неразлейвода была! Ближайшая подружайка!

«Вот так вот, – внутренне содрогнулась Василиса. – А я тогда кто?»

– Вы ее подруга? – сладко улыбнулась она и добавила во взгляд больше печали. – Ну тогда вам Наташа про мня рассказывала, наверное. Мы же с ней… ой, сколько мы с ней всего натерпелись за эту жизнь… И вот такая кончина… Скажите, а какая кончина-то? То есть как она погибла – Наташа?

Женщина, видимо, не обладала музыкальным слухом, потому что раза два пыталась поддержать минорную песнь, но на нее зашикали, и той ничего не оставалось делать, как пересесть ближе к Василисе и занять себя болтовней.