Парашют для утопающего

– Ой, да куда он там ее приглашал! – отмахнулась Инна. – У него же ремонт! Вы же знаете, сейчас эти богатые прямо с ума посходили – все поголовно делают евроремонт! Вот и он… тоже…

Неожиданно взгляд Инны упал на часы, и она переменилась в лице. Будто на бледные щеки накинули черную вуаль. И поведение у нее стало нервным, каким-то неспокойным – Инна то оглядывалась, то тревожно всматривалась в окно, то к чему-то прислушивалась. Она встала с кресла, вытащила из шкафа теплую кофту, и снова присела на краешек кресла.

– Вы куда-то торопитесь? – спросила Василиса.

Она только вошла с новым подносом, где позвякивали поллитровые бокалы с кофе.

– Да!.. нет… – не знала, что сказать, хозяйка. Потом взяла кофе, выхлебала добрую половину и, стесняясь, призналась: – Вы знаете, я после гибели Наташи еще ни одной ночи дома не ночевала. Боюсь. Однажды мне показалось, что кто-то пытается открыть ключом мою дверь. Я тогда такой шум подняла. Так и не знаю – померещилось или правда. Тогда я еще не знала, что Натальи в живых нет. А ее уже не было. И вот с тех пор… мне все время кажется, будто за мной кто-то следит. Так и сверлит затылок. Я уж думала сходить к психологу. У вас нет хорошего знакомого психолога?

– У нас нет? У нас есть! На всю страну знаменитый, – прищурилась Василиса.

– Да, – подтвердила Люся. – Есть, только мы еще сами к нему никак на прием попасть не можем.

– А вы что – тоже чувствуете? – испуганно дернулась Инна.

Василиса решила про себя не распространяться.

– И где же вы ночуете? – ловко перевела она тему.

– Ну-у… у знакомой раза два, потом… знаете, даже на вокзале ночевала, да! Один раз. А сегодня… Сегодня хотела купить билет на ночной катер – и там.

– Очень неразумное решение, – не согласилась Люся. – Не советую.

– А что же мне делать? Я же чувствую у себя за спиной постоянно какие-то глаза! Даже ночью – на вокзале сидела, посмотрела на улицу, а там – глаза! Даже в окно иногда смотрю, и мне глаза мерещатся! И тени… И мне кажется… я прямо иногда чувствую, как будто сверло в затылке! Нет, вы не смейтесь, я это прямо всем телом ощущаю!

Василиса жестом матерого экстрасенса устроила свою огромную ладонь на темечко хозяйки квартиры и тихо-тихо проговорила:

– Прежде всего вам надо успокоиться. Успокоиться. И потом – что это еще за глаза в окне? Это ваша фантазия. Не более того.

Только поздно вечером подруги сумели обсудить все то, что услышали от Инны. Правда, сначала им пришлось избавиться от Таракашина. Сегодня Василиса не стала долго трепать нервы ни себе, ни подруге. Едва они вошли в комнату и увидели Виктора Борисовича, который валялся на диване и нежил свои ноги на любимой Васиной подушке, как решение пришло к ней само по себе:

– Виктор Борисович! Сегодня вы будете расти спортивно! Скоро Олимпиада, радуйтесь! Вы в ней будете участвовать. Виртуально. Сегодня же начнем активную спортивную жизнь.

Однажды Вася уже заставляла его выполнять некоторые физкультурные упражнения, дабы улучшить его фигуру, так что к таким сообщениям Таракашин относился теперь весьма настороженно.

– Что это вы опять придумали? Я не собираюсь никуда расти! – петушком вскричал он. – У меня и так рост сто шестьдесят восемь, вполне приличный мужской показатель! И отмените эту свою Олимпиаду, я не хочу! И не выдумывайте!

– Да это не мы придумываем, – по-матерински объяснила Василиса. – Соседу нашему, здоровенный такой детина, борьбой занимается, так вот ему нужно потренироваться, говорю же – скоро у парня Олимпиада или состязания какие-то, но не это важно. Парню надо тренироваться. Днем-то он еще кое-как находит себе напарника, а вот вечером все по домам разбегаются. А ему же надо оттачивать мастерство. Вот сейчас мы его встретили… Люся! Ну встретили же?! Вот, а он весь печальный ходит и на тополя кидается – бороться хочет. Мы любезно предложили вашу кандидатуру. Только… Только вот надо пакет с мусором выбросить, а то дома запах какой-то. Виктор Борисович, признайтесь, это не от вас?

Таракашин гордо подтянул сползающие штанишки и с глубокой печалью в голосе устыдил:

– «От меня»! Эх, вы-ы-ы! Нет, я, конечно, вынесу мусор, но так и знайте – доброта, я то есть, вообще запаха не имеет!

И, горделиво подпрыгивая, он покинул женскую обитель вместе с мусорным пакетом.

– Ну вот теперь и поговорить можно, – выдохнула Василиса. – Назад он вернется только денька через четыре. Так что же ты думаешь?