Дефиле озорных толстушек

– А, с этой бурдой! – Петюсик криво усмехнулся. – Ничего особенного, просто слабительного в кастрюльку добавил!

– Ах ты, вредитель! – Трошкина вспорхнула над диваном, но старший лейтенант перехватил ее в полете и мягко вернул на место.

– Ты сварила свое зерно, оставила его томиться в кастрюльке и побежала в магазин, а дверь оставила открытой, потому что замок был сломан, – хихикая, напомнила я. – Пока тебя не было, пришла званая гостья Калина. Наверное, она специально нагуляла аппетит к обеду, потому что не смогла дождаться твоего возвращения и невоспитанно полезла в кастрюльку с зерном. И уж так оно этой истовой природнице понравилось, что слопала она все подчистую!

– Ой-ой-ой! – пригорюнился Петюсик.

– Ой-ой-ой – это еще слабо сказано! – обернулась я к нему. – Бедную женщину такая диарея прихватила, что ее «Скорая» увезла!

– Значит, Василиса не соврал! – встрепенулся Денис.

– Василисе мы, товарищи, должны еще один поход в кино спонсировать, в качестве компенсации за моральный ущерб! – решила я. – На него дважды напраслину возвели! И про «Скорую», которая увезла больную из соседней квартиры, Васька не соврал, и Алкины сермяжные наряды из водяного пистолета с марганцовкой вовсе не он обстрелял! Это тоже Петюсик постарался!

– Ах ты, вредитель! – на два тона выше, чем прежде, возопила Трошкина, бросаясь на своего незадачливого ухажера с выпущенными когтями.

Ногти у Алки были новые, накладные, впечатляюще длинные и острые, и Петюсик без задержки обратился в бегство. Алка преследовала его только до двери, на лестницу не побежала, остановившись в прихожей. Меня это несколько удивило.

– Ты еще здесь? – спросила я, выглянув из комнаты.

– Как думаешь, мне не опасно выходить из дома? – задумчиво спросила Трошкина.

– Конечно, не опасно! Ведь Фунтик уже задержан и впредь не сможет на тебя охотиться!

– Но зато его клиент, который заказал меня убить, остался на свободе! – напомнила Алка.

– С клиентом мы тоже разберемся, – пообещал старший лейтенант Коржиков. – Ты не должна об этом беспокоиться!

– Смотри-ка, они уже на «ты»? – ревниво прошептала я Денису на ухо.

– Мы эту импортную гниду непременно вычислим и к ногтю прижмем! – сказал Коржиков, для убедительности выхватив из воздуха воображаемую гниду и раздавив ее с силой, которой вполне хватило бы, чтобы сплющить в котлету слона. – А пока я сам буду тебя охранять!

– Днем и ночью? – требовательно уточнила Трошкина.

– Пойдем-ка отсюда! – решительно шепнул мне Денис.

Оставив Алку и ее добровольного телохранителя пялиться друг на друга, мы вышли из квартиры, дождались лифта и поднялись на восьмой этаж к Денису.

Вообще-то мое тело нисколько не нуждалось в ночном милицейском хранителе, и остаться у Дениса я решила только для того, чтобы сильнее расположить милого в свою пользу.

Что-что, а располагать к себе мужчин я умею, так что к утру из капитана Кулебякина можно было вить веревки и плести коврики для ног, чем я и занялась сразу по пробуждении.

Суббота

Денис притащил мне кофе в постель и с умильной улыбкой доброй мамушки наблюдал, как я вежливо давлюсь нестерпимо горячим напитком, выжидая возможность отставить в сторону и чашку, и всяческие сантименты.

– Я сделаю тебе бутерброд! – подхватился милый. – С сыром!

– Гау! – выдал себя Барклай, потихоньку пробравшийся под кровать.

– Тебе тоже! – проявил великодушие Денис. – Хотя нет, на всех сыра не хватит…

– Я сбегаю домой и еще принесу! – предложила я.

Быстро оделась и, не слушая никаких возражений, побежала к себе.

– Доброе утро, детка! – приветствовал меня папуля. – Сырники будешь? С тертым яблоком, корицей и кардамоном?

– Положи мне, пожалуйста, парочку с собой, – попросила я, пробегая в ванную. – Я позавтракаю у Дениса.

– Тогда надо не парочку штук, а парочку килограммчиков! – ехидно заметил Зяма, безжалостно насаживая сырник на вилку и вращая его в мисочке со сметаной на манер корабельного винта.

Я оставила шпильку без внимания. Все мое внимание было сосредоточено на поисках бумажки, которую я на днях постирала вместе с заляпанным кетчупом костюмом, а потом на всякий случай решила просушить.

– Эй, где моя бумажка?! – не найдя искомого на веревках, я влетела в кухню и накинулась на папулю и Зяму. – Признавайтесь, кто видел, кто знает? Лист белой бумаги формата А-4, чистый, сильно помятый?