Вся правда о небожителях

– Идти можешь?

– Вы?.. Откуда?..

– Не время. – Пришлось встряхнуть девушку, а то не поймет, в чем дело, крик поднимет, а неизвестно, сколько похитителей и где они, кареты поблизости он не видел. – Погляди, вон лежат, тебя умыкнуть хотели.

– А… а… – Она добирала воздуха, видимо, набиралась силенок, чтоб закричать, Сергей закрыл ей рот ладонью, предупредив:

– Молчи! Уходим отсюда, опасно здесь… Вон моя коляска.

Но девушка была слаба и напугана до смерти, еле тащилась на ватных ногах. Сергей подхватил ее на руки, добежал до коляски и закинул на сиденье. Настенька ойкнула, больно ударившись, но спохватилась, зажала рот ладонями, а потом, когда коляска мчалась по улице мимо злоумышленников, с ужасом не отрывала от них взгляда. Сергей не жалел лошадь, гнал ее на пределе возможности, но в первом же переулке краем глаза заметил… карету.

Ася выдохлась до того, что и на четвереньках не могла стоять, тем более с тяжестью на спине, а без нее – никак не доберешься до решеток. В сущности, Наташка тоже истощила силы, не помогла и деревенская закалка. Еще бы один денек и – свобода. В изнеможении девушки повалились на тюфяк, а глубокой ночью не уснувшая Наташка расслышала шаги и растолкала Асю:

– Слышишь? Это за мной…

– Господи, спаси и помилуй… А ну как обойдется?

– Не-а, – захлюпала Наталья носом. – За просто так они не приходят, ежели тока еще одну девку не привезли. А ты пробуй выбраться, прутья шатаются, скоро выпадут. И приведи полицию, пущай накажут за нас…

– Я ж одна не справлюсь, высоко…

– А ты горшок подставь, в который по нужде ходим, взберись на него… Открывают…

И Наташка, как Арина, в страхе отползла подальше от двери, словно эта мера могла спасти ее.

– Тебе страшно? – спросила дрожащим голосом Ася.

Но та ни слова не вымолвила, голос у нее прорезался, когда ее потащили к выходу, орала Наташка громко и жутко, упиралась изо всех возможных сил. Поддавшись ужасу временной подруги, Ася тоже визжала, дивясь, почему их не слышат, ведь должны же поблизости жить люди?

Наконец Марго застала брата в родительском доме, предложила ему прогуляться по саду, но лишь за тем, чтоб без посторонних попенять ему. Подполковник входил в круг людей, которых она готова видеть круглосуточно, посему и ему было приказано составить компанию на прогулке, конечно, он повиновался. Только Марго никак не удавалось подобраться к Урсуле, но вскоре о сестре венгра она думать забыла, хотя начала с прицелом:

– Ты совсем покинул свою сестру, Мишель, да и друга оставил скучать. Когда б не я, ему и словом было б не с кем перекинуться. Нехорошо, друг мой.

– Дорогая, – брат обнял ее за плечи, – не ругай меня, я же знал, что ты не дашь скучать Саше. Полагаю, ты не сердишься на меня, Александр?

– Отнюдь, – сказал Суров. – У нас с Маргаритой Аристарховной выдались дни весьма занимательные.

– Александр Иванович никогда не выскажет тебе обид, – зачастила она, – потому что он тактичен, воспитан, великодушен…

– Ну, прости, Марго, – не дослушал Мишель, он любил ее нежно, а вот воспитательницу в ней не выносил. – Просто давно мне не встречалось столь занятных людей, как Медьери. Он человек богатых знаний, чрезвычайно умен, увлекательный собеседник. А сколько умеет! Например, гипноз…

С языка чуть не сорвалось, мол, не к венгру же ты ездишь, но вслух она небрежно бросила:

– Видели мы его фокусы. Забавно.

– А коллекции видела?

– Не довелось.

– М-м-м, ты много потеряла. У Медьери прекрасная коллекция холодного и огнестрельного оружия. Сабли, кинжалы, гарды, палаши, шпаги, а пистолеты… Кстати, в тире он украсил стены портретами родственников.

– Не думаю, что родственникам место в тире.

– Но это те, кто отличился скверным нравом и натворил немало бед, – оправдал венгра Мишель. – Есть портрет одной знатной особы, которую он представляет в качестве мишени…

Марго даже остановилась, поразившись легкомысленному отношению брата к такому чудовищному факту:

– Медьери представляет женщину мишенью?! Я о нем была лучшего мнения. Милый, он дурно на тебя влияет.

– Но что это за женщина! Исчадье ада. Но была необыкновенно хороша, чем бессовестно пользовалась и, помимо всего прочего, прославилась развратностью. Вообрази, Марго, главной ее страстью была кровь, она сама убивала мучительной смертью юных девиц и наслаждалась их муками.

– Фи, как гадко… – покривилась она, но вдруг вскинула на него удивленные глаза. – Что? Что ты сказал? Наслаждалась муками девиц?