Вся правда о небожителях

София отправилась пешком, правда, на улице ее опять потянуло на слезливую волну, но она мужественно подавила тягу. Надо отвлечься, думать о сюжете, если получится, не вспоминать об Артеме. Вот змей на лапах, вывернул наизнанку душу… Стоп! Сюжет…

Сюжет – это спасение

– Кажется, тут не до нас, Маргарита Аристарховна, – идя по коридору полицейского участка, заметил Суров.

Она будто не видела суеты, а целенаправленно шла к Зыбину, и попробовал бы кто-нибудь остановить ее. Виссарион Фомич был не в духе, он думал, обхватив голову руками, когда же вошла графиня, сделал слабую попытку встать. Марго, догадавшись, что вставать ему тяжело и неохота, замахала рукой:

– Да оставьте церемонии, Виссарион Фомич, сидите уж.

– А нам привезли еще один труп, – оповестил он графиню.

– Как! – в унисон воскликнули Суров и Марго.

– А вот так-с, – развел он руками в стороны. – Вновь за городом нашли, на сей раз крестьяне. И додумались: погрузили девицу на телегу да в участок прямиком доставили. Впрочем, вряд ли мы обнаружили б улики. Послали за Балагановым и супругой его.

– В таком случае, Виссарион Фомич, – садясь в кресло, сказала Марго, – покуда есть время, расскажу вам любопытную историю, а коли что забуду, так подполковник дополнит. Мне кажется, я нашла причину…

Зыбин, у которого версий вообще не было, прослушал ее внимательно, сейчас самая сумасшедшая идея могла пригодиться. Подполковнику не пришлось дополнять, Марго изложила все дословно и сообщила основания своих подозрений:

– Помню, вы говорили, что из девиц будто нарочно собирали кровь, потому и пятен на них не было, но для чего собирали? Полагаю, дело в этой истории. Медьери поселился в городе недавно, а принимать у себя начал недели две тому назад, не всех водил в тир, не всем рассказывал о графине. Его родственница Лисия, разумеется, в курсе, но живет она в доме Медьери, вряд ли ей удалось бы держать и убивать девушек там без его ведома. А вот помещица Кущева на первом месте. Почему бы ей не вернуть молодость таким же способом?

– Коль из ума выжила, то вполне, – согласился Зыбин.

– К тому же мы видели Адель в квартале бедняков, она зашла в лачугу. Что ей там делать?

– Кто такая Адель? – поинтересовался Зыбин.

– Племянница Кущевой, очень скромна наружностью. А всякая некрасивая особа втайне мечтает о красоте, так что она на том же месте, что и ее тетушка.

– Кому же вы отдали второе место?

– Баронессе Нинель Флорио. Правда, историю графини она знает давно, но боится заболеть, как ее мать, которая заживо сгнила от язв на теле.

Им не удалось закончить беседу, постовой сообщил, что Балагановых доставили. Пришлось Зыбину покинуть любимое кресло, но по пути в мертвецкую он тоже поведал Марго и подполковнику о нежданном повороте событий.

– Выходит, я права, – разволновалась Марго. – Кто-то из состоятельных людей убивает девушек. этот молодой купец… Да, девушку-то он спрятал, но похитители раньше видели его с нею. Им ведь не нужны свидетели…

Зыбин только кивнул согласно, а конкретно ничего не ответил, так как они подошли к мертвецкой, где их ждали супруги Балагановы и Кирсанов.

– Племянница возвернулась? – поинтересовался Зыбин.

– Нет-с, – поспешно ответила Балаганова.

– Тогда прошу, господа, – указал он на знакомую дверь.

Та же процедура подготовки к опознанию длилась значительно меньше времени, ибо писарю приказали подготовить протокольные бумаги заранее. На этот раз присутствовал Чиркун, он лично открыл лицо девицы, уставившись на Балагановых. Петр Тимофеевич опустил глаза на труп и тут же зажмурился и затрясся, не дав ответа. Жена его, поджав тонкие губы, беспрестанно крестилась, потом вздрогнула от раздраженного голоса Зыбина:

– Господа, сия девица и есть ваша племянница?

– Наташка это, – сказала почему-то шепотом жена, поглядывая с опаской на Балаганова. – Наша Наташка…

Вероятно, Балаганов не хотел верить собственным глазам, однако, услышав приговор жены, вдруг исторг протяжный стон боли и заплакал, сотрясаясь всем телом. Он рыдал, не стесняясь своей слабости, так плачут мужчины, возложив вину за смерть на свои плечи, к сожалению, нечем было утешить его, только как отдать тело убитой племянницы. Искренность переживаний Балаганова не вызывала сомнений, а вот его жена…

Домой попал Сергей поздно и был чем-то озабочен. Мамаша (в кои-то веки) вызвалась из кувшина полить сыну на руки и шею, значит, выносила некую идею и будет ею долбить. Он тщательно умывался, фыркал, но не забыл поинтересоваться: