Танец с граблями

Кира уставилась куда-то в одну точку, и по ее лицу расползалась совершенно идиотская улыбка.

– Вадик, мне нужно на работу. Ты скоро доешь? – не думая о правилах приличия, ляпнула Кира.

– Мысль, что ли, какая в голову заскочила? – понятливо спросил Вадик, одеваясь.

– Вадик, ты даже не представляешь, какую ценную мысль ты мне подарил! Можешь сегодня на ужин заходить. Нет, сегодня ко мне нельзя, лучше завтра…

– Понятно, только запомните: вы, если кого захомутать решите, сильно-то не давите. Мужики свободу любят, теплый тропический климат, так сказать.

– Иди уже, – усмехнулась Кира и закрыла за зятем дверь.

Теперь она знает, как заявиться к Суслину. Сегодня же она нарисуется, как его любящая подруга! Так, стоп, а что, эта любящая подруга не знает, что он погиб? Ну… Господи! Мало ли у мужика может быть подруг! Вполне вероятно, что была из них одна и не слишком любопытная.

Всю смену Кира упрямо поглядывала на часы, а время, как назло, тянулось, будто резиновое. Только в восемь Кира смогла подправить макияж, оглядеть себя в зеркало и, не заходя домой, отправиться к Суслину, вернее, к его соседям. Конечно, ей вначале пришлось перезвонить Русковой, чтобы узнать, где проживал оный товарищ, но это было минутным делом.

А проживал Суслин в старом районе, в старом дворе и в старой, как адамово яблоко, пятиэтажке.

Кокетничая изо всех сил, Кира позвонила к соседям несчастного парня. Двери открыл суровый, слегка под хмельком мужик.

– Здравствуйте, – принялась обаять его Кира. – Вы не подскажете, а куда это ваш сосед Суслин запропастился?

– Вовка, что ль? – еще больше нахмурился сосед.

Кира вдруг сообразила, что как-то не додумалась уточнить у Дарьи имени погибшего бедолаги, и ругнула себя еще раз. Пришлось положиться на соседа.

– Ну а кто у вас тут еще Суслин? – решила она надуть губки.

– Так Вовка только. А куда он запропастился? Катька! – гаркнул в комнату сосед, и на пороге тут же показалась невысокая толстенькая женщина в засаленном халате. – Катьк, чой-то я в последнее время Вовку Суслина не вижу? Куда эт он слинял?

Катька хмуро уставилась на мужика и покрутила возле виска пальцем.

– Э-эх, совсем умом долбанулся со своей водкой, гори она ясным огнем! Вовку он вспомнил! А кто на его поминках ужрался так, что холодильник Катюшей звал? Нету Вовки, помер!

– Так это Вовка был, что ль?! – поразился мужик. – Вот незадача! Слышали, барышня, помер он.

Катя уставилась на Киру и с подозрением спросила:

– А вам чего?

– Я… понимаете… я в некотором роде… подруга Володи. Ну и… смотрю, что-то он ко мне долго не является, ну и… вот, решила навестить.

– Да уж, долго же ты смотрела! Езжай теперь на кладбище, навещай своего друга.

Кира испугалась, что двери сейчас захлопнут, и торопливо спросила:

– А вы не знаете, может, он дружил с кем? Очень мне хочется узнать про его последние дни, может, он вспоминал меня или передать что-нибудь просил?

– Ничего он не просил передавать, он же не знал, что его грохнут, – здраво рассудила Катерина и еще раз подозрительно взглянула на Киру.

Та старалась вовсю – поникла головушкой, пустила в глаза слезу и раза два всхлипнула. Соседка должна была догадаться, что теперь в жизни «подруги» никого не осталось, кроме бедного Вовочки. Разве только воспоминания его друзей. Она так и поняла, потому что, помолчав секунды две для приличия, брякнула:

– Он с Петькой Шариком да с Ереминым дружбу водил. У них, коль хочешь, поспрашивай.

– А где мне этого Шарика найти?

– Раньше он на первом этаже жил, а теперь съехал куда-то, на рынке толчется, то ли рыбой торгует, то ли курями. Сходи на рынок-то, тебе покажут его. А Еремин – не знаю, где проживает, он уж тыщу лет в наш двор приходит, еще мальцом сюда зачастил, а уж где прописан – это мне без надобности. Правда, после того, как Вовку прижучили, его здесь не видел никто.

Тут ожил сосед и прогудел басом:

– Так его посадили, говорят! И не после Вовкиной погибели, а еще раньше. Ты сама вспомни, был он на кладбище? Нет! Вот я тебе и говорю – его еще раньше за решетку усадили.

– А может, и так. А вот Шарик – точно на рынке, я у него недавно то ли кур, то ли рыбу брала, он меня еще надул на семьдесят копеек, сволочь!

Кира попрощалась и плавно поплыла из подъезда.

Вечером, погуляв с псом, Кира постучала по трубе Маше. Та не задержалась – принеслась немедленно.

– Звала, случилось что?