Хомут на лебединую шею

Старушки переглянулись.

– Полина, говоришь? Вот ить, че деиться, а так и не подумаешь ни в жисть, – сокрушенно замотала головой одна из старушек.

– А чего? Она женщина незамужня, может, и пригрела ково, токо мы не углядели. Всяко быват, – понуро рассудила другая бабуся. Казалось, то, что они не углядели, она всерьез считала своей халатностью.

– Да как же незамужняя? Я слышала, у нее муж есть, Сазоном звать… – потихоньку выведывала Аллочка.

Старушки дружно замахали на нее руками.

– Да бог с тобой! Сазон-то какой муж, брат он ей. Родной брат, как есть родной.

– Она сама-то в ституте говнетики работат, уж больно больша шишка, – доверительно сообщила бабуся в желтой куртке и начала быстро рассказывать, боясь, что подруги ее перебьют. – Полька никода в замуж-то не ходила, жила ровно как осина – одна. Я-то и мать, и отца их знала, мы ж первые заселились. Вот, послушай.

И бабушка рассказала. Даниловы заселились действительно одни из первых. Семья была дружная – мать, отец да сынок – Бориска. Жили справно, не шумели, отец сильно не пил, а когда и выпьет, жену по двору не гонял, и она тоже вела себя смирно, встретит пьяненького супруга, разденет, разует, да и спать уложит, хорошая была семья. Сын рос, был баламутом, как и все в его возрасте, время пришло – пошел в армию. А вот когда сынок-то в армию отлучился, тут и оказалось, что у Даниловых не только сын, но и дочка имеется. Дочь прибыла неизвестно откуда, с огромным животом. Бабы соседские потихоньку у Веры, матери-то, вызнали. Оказывается, девчонка поехала учиться в большой город, еще четыре года назад, да, видно, учеба не тем боком пошла – вот, привезла ребенка, ну и, ясное дело, никакого отца у этого дитяти не намечается. Бабы хоть и сочувствовали Вере в глаза, а за глаза каждая своего мужика покрепче к себе тянула – мало ли чего молодой девке в голову взбредет, а ну как она решит и еще кого родить? Но Полина ни на кого даже не смотрела. Девочка у нее родилась. Очень рано отдали ребенка в ясли, а сама Полина снова ударилась в учебу. Потом работать пристроилась. Мать-то, пока жива была, помогала, как могла, а потом-то не стало их – ни Веры, ни Николая, болезни замучили, рано умерли. Осталась Полина с дочкой одна, и братец приехал. После армии он на какую-то стройку подавался, долго там куролесил. Ничего не нажил, но научился пить, кутить и отдыхать на полную катушку. Вертопрахом жил Бориска. Уж сколько с ним Полина мучилась: и на работу гнала, и сама его устраивала, да все без толку. Полина-то на девчонку тянулась, учила, одевала, как куклу, все самое хорошее ей покупала, а как только дочка-то подросла, собралась и заявила:

– Все, мам, поеду я, в театральный поступать. А вообще в институт кинематографии хочу.

– Да что ж тебе, детонька, здесь-то не учиться? – испугалась Полина.

– Да здесь и учиться-то негде! Театральные институты – они только в столице, у нас нет. А там тебе и ВГИК, и Щукинское, и ГИТИС, в один не пройду, так в другой примут. Ты, мама, меня не держи, я все равно здесь, возле твоей юбки, не останусь.

Полина погоревала. А потом уселась с дочерью вечером на кухне и высказала ей все свои опасения.

– Я же тоже ездила учиться, а приехала… какая там учеба, тебя вот только и привезла. Чего уж там, молодая была, глупая, казалось, что любовь – это всерьез и навечно… Поэтому и учебу забросила, а оно видишь, как обернулось.

– Мама, сейчас время другое. Я не дурочка, голову на плечах имею.

И уехала.

Полина осталась одна, а чуть позже братец ее с очередной бабенкой развелся, да к сестрице, в родительскую квартиру-то, и въехал. С сестрой-то ему куда удобнее. Она никаких денег с него не трясет, ругать никогда не ругает, кормить кормит, даже одевает иногда. Чего еще надо. Ну, бывает, взбрыкнет, когда настроение плохое, тогда Бориске приходится неделю, а то и две самому себя обслуживать, а потом снова все нормально. Вот так и живет Полина уже сколько лет. Замуж не вышла, да и не смотрит она на мужиков, как тут выйдешь. Зарабатывает теперь хорошо, она профессором в своем институте, но на себя тратится мало. Дочка у нее артисткой так и не сделалась, но уцепилась за какого-то мужичка, живет с ним в коммуналке, там, в большом городе, дите ему родила, а тот все никак ее до загса довести не может, так и живут нерасписанные. Дочка Полине тут однажды письмо написала, мол, жалеет, что мать не послушала, но обратно не вернется, слишком уж город по душе. Да и муж, пусть и незаконный, а оторваться от него никаких сил нет. Еще плакалась, что ребенок у нее маленький, а денег не хватает и без помощи матери совсем туго. Полина теперь оставляет себе вообще сущие крохи, а все дочери отсылает. У них даже скандалы с Бориской стали все чаще и чаще. Поэтому и выходит, что не могла Полина на чужого мужика позариться.