– Я не желаю этого знать!
– Тогда зачем же вы примчались сюда среди ночи по звонку незнакомой женщины? – отбрила я. – Ловили попутную машину, шагали темным лесом… Конечно, вы очень хотите знать, что мне известно!
Наталья враждебно молчала.
– Скажу так: по-моему, всему причиной ваш вспыльчивый характер! – не церемонясь, заявила я.
– С-стерва! – она зашипела змеей, уставила на меня взор василиска и скрючила когти.
Я на всякий случай сделала пару шагов назад и с укором сказала:
– Ну, вот, опять! Не надо смотреть на меня убийственным взглядом! Мало вам одной жертвы?
Наталья снова зашипела, но теперь уже по-другому, как спускаемый воздушный шарик.
– Я так понимаю, убийство Нины вы заранее не планировали, – сказала я. – Отправляясь в пятницу вечером в Бурково, вы хотели договориться с Горчаковой по-хорошему: убедить ее не распускать слухи о том, что вы виноваты в смерти Анны Ивановны.
– Я и не виновата! – снова вскинулась она. – В чем эта дрянь меня обвинила? Я, мол, вопреки врачебным предписаниям перестала давать тетке лекарства, которые ей были жизненно необходимы! А кто видел те врачебные предписания? Мне лично никакие доктора-профессора инструкций не давали!
– Разве Нина не передала вам слова профессора Трембицкого?
– Передала, ну и что же? Вы знаете, сколько стоят те лекарства, которые моя тетка ела пригоршнями? Тыщи рублей! – Наталья уже не шипела, а орала в полный голос.
Я отступила еще на пару шагов, опасаясь, что звукозаписывающую петличку, укрепленную на завязке моего плаща, зашкалит. Я была заинтересована в получении качественной звукозаписи признательных показаний Бабы-Яги.
– А я не миллионерша какая-нибудь, я медсестрой работаю, и моей зарплаты на все теткины причуды не хватало! – кричала Наталья. – Да, я перестала покупать ей дорогущие импортные препараты, но зато я давала ей наши отечественные лекарства, простые, проверенные временем и недорогие! Их принимают многие миллионы больных стариков!
– Превращаясь в результате в немногие тысячи, – пробормотала я. – Так или иначе, но Анна Ивановна умерла, и Нина Горчакова искренне считала вас виновной в ее смерти.
– Дура! – выдохнула она.
Я предпочла думать, что это было сказано не обо мне, и заметила:
– О покойных плохо не говорят. Скажите лучше, как случилось, что во время беседы с Ниной вы схватились за нож?
– Да он уже был у меня в руке, нож этот! Я колбасу резала! – навзрыд выкрикнула Наталья. – Я же к этой дуре не просто так, а с гостинцами пришла, с колбаской, с водочкой! Думала, посидим, как нормальные люди, поговорим и все уладим!
– Вот и уладили! – криво усмехнулась я. – Саданули Нину ножом, ужаснулись содеянному и пустились наутек по той же укромной лесной тропинке, которой пришли от шоссе!
– С-сволочь!
И снова я предпочла думать, что ругательство прозвучало не в мой адрес.
– К сожалению, кое-кто вас видел, хотя сразу не объявился. Тайный сожитель Нины Горчаковой Антон Мухин использовал случившееся в своих интересах. Он устроил пожар, который должен был замечательным образом скрыть все следы его собственного многомесячного пребывания в доме. А тело Горчаковой сбросил в овраг. Между прочим, Нина в тот момент была еще жива!
– Так, значит, это не я убийца, а он! – обрадовалась Наталья.
– Вы первая! – напомнила я.
Она тут же перестала радоваться.
– Антон вас шантажировал, да? – почти ласково спросила я.
– Вы тоже меня шантажировали! – буркнула Баба-Яга.
– Я не в счет, я просто хотела выманить вас сюда для откровенного разговора. А вот Мухин явно вымогал у вас денег! Вероятно, именно поэтому вы начали искать возможность поскорее продать тетушкину квартиру?
– И это вы знаете? – нахмурилась Наталья.
– Получается, я знаю все! – с нескрываемым удовольствием призналась я.
– Это плохо.
– Кому как! – бесшабашно ответила я.
– Ух! – тревожно бухнула сова.
Я не обратила внимание на это птичье предупреждение, а зря!
– Больше знаешь – меньше живешь, – тихо, почти с сожалением сказала Наталья Иванова и… схватила меня за горло!
Ба-бах! – грохнула дверь.
Перед началом опасного разговора с ночной гостьей я встала так, чтобы скрытая камера видела ее лицо, сама же стояла к крыльцу задом. Теперь я не видела, что происходит за моей спиной, только слышала множественный топот, звон бьющегося стекла, треск ломающегося шифера и разноголосые крики.